Представим, что свидетели, которых допрашивали по делу Потрошителя, заявили бы, будто видели гужевую повозку в той местности и примерно в то же время, когда было совершено одно из убийств. Тогда полицейские приказали бы опросить всех извозчиков, которые работали в этом районе в то время. Возможно, убийца сбежал, остановив такую повозку.

Сейчас, если на месте убийства или в районе, находящемся в непосредственной близости от него, ведется видеонаблюдение, дежурный офицер может попросить полицейских изъять эти записи, поскольку на них можно увидеть жертву вместе с убийцей. Но нередко портрет убийцы приходится создавать, основываясь только на свидетельских показаниях. К счастью, сейчас этот процесс значительно упростился. Чем больше эскизов делали художники, тем яснее они понимали, что многие черты лица можно разбить на «наборы», или «типы». Это привело к развитию техники Identikit [11 — Комплект изображений черт лица, по которым составляют фоторобот.]: листы прозрачного пластика, на каждый из которых помещается отдельная черта лица, накладываются друг на друга для того, чтобы составить фоторобот подозреваемого. Сейчас следователи все чаще используют для этого компьютер, чтобы создать более точное и приближенное к реальности фото за короткое время. По сути, техника создания портрета по словесному описанию была доступна полиции и во время Потрошителя, но в данном случае ею не воспользовались, несмотря на множество свидетельских показаний.

Современная полиция взяла на вооружение еще один метод — составление психологического профиля преступника. С этой целью ФБР попросило экспертов изучить убийства в Уайтчепеле. Они пришли к следующим выводам:

• белый мужчина в возрасте от 28 до 36 лет, проживающий или работающий в Уайтчепеле;

• рос без отца, либо отец принимал пассивное участие в его воспитании;

• преступник, вероятно, работал в сфере, где мог совершенно законно реализовывать свои дурные наклонности;

• Джек Потрошитель, скорее всего, перестал убивать, потому что либо был арестован за совершение другого преступления, либо чувствовал, что близок к разоблачению.

• убийца, вероятно, имел какой-то физический недостаток, который был для него источником большого разочарования или гнева.

Будучи старомодным полицейским, я не верю, что профиль убийцы был составлен правильно. Как правило, эксперты склонны к обобщениям. Иногда это может помешать, поскольку полицейские, опираясь на их выводы, ведут расследование в неверном направлении.

К тому же примерный возраст предполагаемого убийцы можно было предположить, основываясь на свидетельских данных, а вероятность того, что он проживал в Уайтчепеле, — пятьдесят на пятьдесят. Их вывод о том, что убийца рос без отца, тоже ничем не поможет следствию: в Викторианскую эпоху многие дети рождались вне брака, а даже те, у кого были отец и мать, часто оказывались на улице. Так что не все выводы экспертов ФБР представляют ценность для расследования.

Предположение, что убийца трудился в сфере, где мог реализовывать свои дурные наклонности (на ум сразу приходит профессия палача, мясника или торговца рыбой), скорее всего, вытекало из рассуждений его современников о том, кем работал убийца. Ведь хорошо известно, что в Ист-Энде было два крупных рыбных и мясных рынка, а в переулках располагалось множество скотобоен.

Версия экспертов о том, почему убийца перестал нападать, скорее всего, уже выдвигалась полицейскими, которые непосредственно занимались его делом. Однако я с ней в корне не согласен. Серийные убийцы не останавливаются из страха, что их поймают. Испытав однажды «вкус» убийства, они продолжают нападать, пока их не остановят или они сами не покончат с жизнью.

Таким образом, составленный экспертами ФБР психологический профиль никак не влияет на ход нашего расследования.

Осенью 1888 года в полицию и местные газеты приходили сотни писем, якобы написанных Джеком Потрошителем. В то время большинство из них считались подделками, которые писали либо сами журналисты, чтобы подзаработать, либо люди, пытающиеся нагнать больше страха. Скорее всего, полицейские рассматривали каждое письмо, чтобы выяснить, есть ли связь между ними и убийствами и мог ли некоторые письма написать один и тот же человек. Я считаю, что все они были мистификацией. Другие эксперты полагают, что какие-то письма были подлинными. Некоторые из них представлены ниже.

Это письмо было получено Центральным агентством новостей Лондона 27 сентября 1888 года, после убийства Энни Чепмен. Произошедшее через три дня «двойное преступление», убийство Элизабет Страйд и Кэтрин Эддоус, заставило полицейских иначе взглянуть на послание Потрошителя, особенно после того, как они узнали, что мочка уха Эддоус была отрезана: эта деталь жутко напоминает данное в письме обещание. В то время полицейские считали необходимым напечатать письмо в газетах, на плакатах и листовках в надежде, что кто-то узнает почерк.

Отправитель подписался как «Джек Потрошитель». С этого момента его и стали так называть.

«Дорогой начальник.

Я все время слышу, что полиция поймала меня, но пока им до этого далеко. Я смеялся до колик, когда они с умным видом рассуждали о том, что взяли верный след. Шутка про Кожаный Фартук получилась уморительной. Я продолжу охотиться на шлюх и потрошить их, пока меня не повяжут. В последний раз мне пришлось изрядно потрудиться. Леди даже пикнуть не успела. Мне нравится моя работа, я собираюсь к ней вернуться. Уже скоро вы услышите обо мне и моих невинных забавах. На прошлом убийстве я набрал красной жидкости в бутылку из-под имбирного пива, чтобы использовать ее вместо чернил, но она стала густой, как клей, так что ничего не получится. Надеюсь, красные чернила тоже сгодятся, ха-ха. В следующий раз я отрежу леди уши и отошлю их полицейским, чтобы они тоже повеселились. Придержите это письмо, пока я не вернусь к работе, а потом можете его публиковать. Мой нож заточен, и я собираюсь приступить к делу прямо сейчас, если мне повезет. Удачи.

Искренне ваш Джек Потрошитель.

Не возражаю, если мне присвоят это имя.

Не отправлю письмо, пока не смою с рук красные чернила, чтоб их. Пока не везет.

Теперь они утверждают, что я доктор, ха-ха».

Внимательно изучив материалы по делу Эддоус, я понял, что нападавший отсек ей мочку уха случайно, когда перерезал жертве горло, а не намеренно, как говорится в письме. К такому же заключению, я уверен, пришли и настоящие следователи. Если бы убийца хотел отрезать ухо или уши, то достаточно было отсечь их острым ножом, который, как мы знаем, у него был. Кроме того, в письме говорится об «ушах», а не об одном «ухе».