– Не будем, – пообещал Руслан, косясь на заскучавшего козлика, который переступал с ноги на ногу и что-то жевал.

– Кличьте громче, старуха, бывает, уснет, да так крепко, ну сами понимаете, в ее возрасте без сонного корня никуда, – посоветовал дед Ибрагим и свистнул.

Зазвенели колокольчики, Шурси медленно двинулся по дороге, дошел до обрыва и вместе с телегой свалился. Даша вскрикнула, бросилась к обрыву и восхищенно застыла. Внизу простиралась зеленая долина, козлик с тележкой вовсе не упал, а спускался с крутой горы, застеленной, словно ковром, травой и цветами.

– Красиво, – неслышно подошел к ней Руслан.

– Да, очень красиво, – согласилась она и взяла друга за руку. Он этого как будто не заметил, тогда Даша спросила:

– Как думаешь, когда Баба Яга даст нам компас, мы будем проходить тут?

Руслан покрутил головой и кивнул.

– Больше идти некуда. Неизвестно еще, даст ли нам Яга компас, не такой я себе представлял сестру совы.

– Троюродную сестру, – напомнила Даша.

Петух на крыше закукарекал, они вернулись к избушке и друг, приблизившись, постучал в закрытое окошко.

Внезапно дом взлетел, ребята с криком отбежали на другую сторону дороги и во все глаза уставились на куриные лапы, которые держали избушку. Одна лапа была в шерстяном носке, латаном-перелатаном, а через дырку в заплатке выглядывал когтистый палец. Вторая же лапа, как положено, была голая.

– Кто? Что? Кто пожаловал? – послышалось из дома, изба несколько раз повернулась, и наконец перед ними возникла дверь, такая же зеленая, как ставни на окнах.

– Высоко, – заметил Руслан.

Куриные лапы, державшие избу, оказались им по пояс, а лестницы нигде видно не было.

– Да не кружи, безумная, – послышалось покашливанье и снова ворчание: – Я тебе что, девочка, кружишь меня, посмотри, что наделала, с кровати старуху уронила!

– С кем это она? – нахмурилась Даша.

– С избой, – со смешком предположил друг и крикнул: – Эй, есть кто дома?

– Послушай только, – обратился к кому-то скрипучий голос, – горланит-то! Аль причудилось?

– Мы тут! – снова крикнул Руслан.

– Не причудилось, взаправду кто-то орет. – Голос приближался, скрипели половицы.

Ребята затаили дыхание, дверь распахнулась, на пороге возникла старуха в наспех накинутом платке, из-под которого выбивались седые пряди, и в черном платье с узором в мелкий цветочек. Взгляд черных глаз из-под мохнатых бровей уперся в незваных гостей и изучающе скользил вверх-вниз, вправо-влево, пока не остановился на Руслане.

– Зачем пожаловал, добрый молодец? – заскрежетала старуха, прищуривая один глаз.

– Нас Мудрая сова, сестра ваша троюродная, прислала, – забормотал он, поглядывая на подружку, в волнении заламывавшую руки.

– Сестра? – возвысила голос Яга. – Сестра я ей? Койот ей сестра, после того как она со мной поступила!

Даша попятилась.

– Кажется, мы не вовремя.

Старуха, точно не слыша ее, гаркнула:

– Ну, чего встали, проходите, чай устали с дороги!

– Да тут ведь ступеней нет, – указал на куриные лапы Руслан.

– Нету, нету ступеней, а ты как хотел, голубчик, думаешь, с казны много средств старухе выделяют?! На лекарственные травы только и хватает. Думаешь, эльфы сжалятся над старой бабой? Нет, зачем им, они нас всех измором возьмут, им оно надо – за бесценок травы свои отдавать? Ты, добрый молодец, смотри, чай не в сказку попал.

Ребята переглянулись, и Даша боязливо посмотрела на лапы. Та, что в носке, еще выглядела ничего, а вторая, страшная, ни у одной курицы такой отвратительной лапы она не видела: в бородавках, костлявая, а у самых пальцев гармошкой кожа висит.

Старуха подняла глаза к небу:

– От поколение, от молодежь пошла! Ничего не могут, ничегошеньки, все нам, старикам. Опусти ты им порог, Изба, не дело на дороге помирать голодранцам, не дело.

Изба повернулась и шмякнулась на землю – куриных лап точно не бывало.

Баба Яга махнула рукой:

– Проходите-проходите! Теперь уж ноги поднять, порог переступить сможете, вроде не инвалиды.

Изба оказалась внутри просторнее, чем могло показаться снаружи. В углу печь, на ней постель Яги: матрас, подушка, одеяло. Посреди комнаты круглый стол, два стула, один из них на трех ногах, у другого спинка сломана. Пол так грязен, будто никто не подметал его не одну сотню лет. Повсюду валялись объедки: кожура от яблок, скорлупки орехов, несколько гнилых морковок, кое-где в пол вдавлены были шоколадные конфеты, а в углу горкой свалена свекла вперемешку с картошкой. Такого ужасного беспорядка ребята еще не видывали. Занавески на окнах серые, но Даша могла бы поспорить, что когда-то, очень давно, они все-таки были белыми.