Нахлынули воспоминания о давних-предавних событиях, словно зазвонили колокола, молчавшие миллионы лет. Вспомнился дом со множеством комнат и приятель, иногда прилетавший в гости.

— Что случилось?

— То, что нередко случается в таких ситуациях. Смутная тревога, непонятное беспокойство — с этими роботами что-то не то и не так — переросли в настоящую паранойю. Разумеется, заразились ею не все — были и такие, кто ни в чем машины не подозревал. Только их никто не слушал. Верхушка Союза — первые лица самых влиятельных Линий задумались, как разобраться с роботами.

— О геноциде…

— Людей интересовало не порабощение, не непосредственный контроль, а возможность контролировать и нейтрализовать угрозу, которую роботы могут представлять в будущем. С огромным тщанием люди разработали план. Множество роботов-посланников были пойманы и расчленены. Их гибель представили как несчастные случаи, унесшие и человеческие жизни. Собранную информацию Союз обрабатывал несколько веков — люди хотели понять, как функционирует машинный интеллект. Не получилось ровным счетом ничего. Однако крупицу пользы этот провал принес. В механическом интеллекте нашелся изъян, несовершенство, не затронутое бесчисленными эволюционными изменениями. Немного хитрости — и со временем этот изъян мог принести людям пользу. Сообщество придумало способ внедрить структуру данных, что-то вроде нейронной бомбы, в разум каждого представителя машинной цивилизации. Бомба будет переходить от робота к роботу, а они ничего не заподозрят. Со временем заразится вся цивилизация. Но самое прекрасное то, что потом ничего не случится. Пока роботы нужны, они не пострадают и останутся в тесном контакте с людьми. Возможно, бомба и не понадобится — на это наверняка уповал Союз Линий, хотя действовал крайне осторожно и предусмотрительно. Зато в день, когда роботы станут опасны для гегемонии человека во Вселенной, нейронные бомбы можно будет активировать. Достаточно одного-единственного сигнала в центр машинной цивилизации. Как только роботы начнут обрабатывать новые данные, делиться ими, запустятся их внутренние часовые механизмы. Взорвутся бомбы не мгновенно. Если массовый мор начнется сразу после получения сигнала, роботы могут ввести карантин или обнаружить источник своих бед. Предусмотренная задержка Союз не пугала: Линии строили долгосрочные планы со дня появления шаттерлингов.

Я поняла, что слушаю с тупым фатализмом, — способность удивляться и негодовать давно исчерпалась.

— Так что произошло? Роботы ополчились на нас?

— Нет! — тихонько засмеялся Геспер. — Воинственностью они не отличались. На деле им следовало опасаться биологических существ больше, чем биологическим существам — их. Не хочу утверждать, что мир и любовь царили бы вечно. Рано или поздно возникло бы напряжение. Только роботы человеческую метацивилизацию и пальцем не тронули…

— Что стряслось? — поторопила я.

— Нейронная бомба сработала. Либо роботы изменились, либо люди неверно поняли принцип действия их интеллекта. В общем, бомба активировалась без вмешательства извне. Началось массовое вымирание. Поначалу роботы не понимали, в чем дело, и даже обратились за помощью к Союзу Линий. Тогда люди поняли, во что вылилось их коварство. Испуганные, глубоко потрясенные, они не признались, что спровоцировали массовую гибель, и превратились в пассивных наблюдателей. Им было вполне по силам принять контрмеры, отправить сигнал, который передался бы от робота к роботу и своевременно нейтрализовал тот, первый. Но при таком раскладе Союз Линий мог себя выдать. Поэтому люди распространили информацию, что роботов поразил некий вирус, оставленный Предтечами.

— Геспер, откуда ты все это знаешь?

— Я поддерживал контакт с роботами до самого конца. Даже заподозрив, что с ними сотворили, они не отвернулись от меня. Из века в век моя связь с человечеством слабела, и они решили, что мне можно доверять.

Потрясенная до глубины души, я покачала головой:

— Так ты знал. Все это время ты знал правду.

— Портулак, я на себе испытал те события и бесчисленное множество других. Ты считаешь, что прожила шесть миллионов лет, но по сути не имеешь ни малейшего понятия, каково это. Бремя воспоминаний как океан жидкого водорода, сжимающийся в металл. Каждое новое событие, с которым я сталкиваюсь, делает его еще тяжелее. В самых темных и глубоких тайниках своей памяти я сохранил сведения о том, что стало с Первыми Роботами, но словно замуровал их в скалу, хотя и мог извлечь в любую минуту. Пару раз я вытаскивал их на свет, но уже сомневался, достоверны ли они. Геспер положил конец моим сомнениям. Увидев его, первого в своем роде, напичканного лживыми данными о Вигильности из ваших космотек, я вспомнил и что уже встречал таких, как он, и что с ними стало. — Геспер развел руками. — И вот я здесь, рассказываю об этом тебе.

— Все роботы умерли?

— Они один за другим гибли на протяжении тысячелетий. Поначалу Союз не мучила вина за содеянное. Линии утешались тем, что хотели не истребить роботов, а лишь получить контроль над ними, возможность приструнить, если понадобится. В умышленном геноциде их обвинить нельзя. Грань очень зыбкая, но за нее отчаянно цеплялись. Увы, для восстановления душевного спокойствия этого не хватило. Пришлось стереть из истории Союза сам факт. Никто из вас его не помнит, потому что вы предпочли не помнить, соответственно отредактировали исторические документы и собственные воспоминания.

— Мы бы так не сделали. Переписывать историю слишком ответственно и сложно. Другие цивилизации…

Я пыталась возразить не потому, что не верила Гесперу. Я просто хотела понять.

— В этом зверстве участвовала не одна Линия. Союз принял необходимые координационные меры. Последующие сборы, Тысячи Ночей, использовались для уничтожения и изменения ключевых воспоминаний. Этим занимались вы сами, а не абстрактные, неподвластные вам силы. Параллельно подделывались общие исторические документы Союза. Каждую Линию обязали принять новую версию истории. Отказавшихся исключали. Лишенные поддержки и информационной подпитки Союза, они постепенно угасли.

— Не верю, что в геноциде участвовали только Линии. Другие цивилизации непременно заметили бы присутствие роботов в космосе.

— Они заметили. Только их самих смололи жернова перерождения. Ну и без помощи Линий не обошлось.

— В каком смысле?

— Союз гордится своими добрыми делами — поддержкой и защитой молодых цивилизаций. По праву гордится. Но при этом Линии участвовали в их порабощении и уничтожении. Неужели ты веришь, что за шесть миллионов лет такого не случалось?

Тошнота, опустошенность — меня словно выпотрошили.