– Кто заставил? Что значит отправят в Гвардию?

– Паладины из Картеля! Они давно сюда приходят, переманивают к себе. Обещают лучшие условия. А я не хочу, меня же Ришелье убьет, если я уйду к ним!

– Ришелье? Он-то тут причем?

Девушка расплакалась еще сильнее. Слезы текли, проститутку бил озноб. Она не выдержала и залепетала, сбивчиво пытаясь объяснить.

Стать проституткой и переехать в вирт ее вынудили – было нечем платить по счетам, и Лена, так звали девушку в реале, согласилась помочь родным. Жила она с пожилой матерью и братом, у тех была непереносимость препаратов, что использовали в корпорации для перемещения в виртуальность. Вот девчушка и была вынуждена работать за троих, чтобы найти деньги хотя бы на жилье и пропитание. Нашли ее парни, работающие от Синдиката в реале. Предложили – они переселяют ее семью на закрытую базу, где их будут обеспечивать всем чем нужно, а она переходит в вирт и становиться шлюхой на ближайшие пятьдесят лет, чтобы отработать долг. Время в вирте тянется дольше, поэтому и такой срок.

Девушка согласилась, другого выхода у нее не было.

– А что мне оставалось делать? На троих в реале я бы никогда не заработала, - всхлипывая, объяснила Лена.

Когда она легла в капсулу виртуальности, ей было всего двадцать. И трудилась в борделе она последний год, оставалось сорок девять. И несколько месяцев назад здесь появились люди от Картеля.

– Они ворвались, положили всех нас. С каждой девочкой разговаривали наедине, - разревелась Лена.
– Ну, попользовали нас, по очереди, всех. А потом один из них и предложил – или работаешь против Синдиката, или мы прирежем тебя. А я не могу умереть, понимаешь, не могу! Если умру, то все, Ришелье вычеркнет меня из своих, и что тогда будет в реале? Моих просто выкинут на улицу!

Девушка согласилась работать на Картель. Записывала всех, кто к ней приходил, передавала все, что подслушала у расслабившихся мужчин из Синдиката, связному. Паладины из Картеля часто отдыхали в борделе, но менеджера это не смущало – лишь бы платили. А позавчера к ней пришел их главный, не заплатил, изнасиловал. После секса объяснил задачу – сдружиться с дочерью бармена и привести на нужное место.

– Сказал, что если не сделаю это, то отправит на «субботник» в Гвардию. А там их подряд десять. Я один раз уже была на таком – между ног потом лед держала, и не могла ходить неделю, - рассказывала Лена. Девушку словно прорвало, она выдавала все подробности, и никак не могла остановиться.

Кроме разрешенной в городе проституцией, владельцы борделя зарабатывали и другими, незаконными способами. Совместить секс можно было и с наркотиками – а вот за них спрашивали жестко. Приходилось откупаться. Помимо золота, раз в месяц, иногда чаще, владельцы борделей устраивали стражникам праздник – отдавали парням на растерзание трех-четырех провинившихся проституток, и те радостно их рвали, позволяя себе все, на что были не способны с законными женами.

Я с жалостью посмотрел на сжавшийся комок у ног – девушка сидела на полу, глядела на меня преданными собачьими глазами. Убить ее? Я почувствовал, как внутри закипает ненависть. Но не к проститутке, которую сломала жизнь. Скорее к альянсу, который я записал к себе в друзья. Выбраться из него возможности уже не было. Рут прав – или с ними, или на кладбище. Но убить Лену я бы не смог.

– Давай, вставай, - сказал я, глядя на ее мигающую полоску жизни. Девушке не дали докачаться даже до пятого уровня, лишь немного повысили количество здоровья, чтобы бедняжка не скончалась от удара какого-нибудь распустившего от возбуждения руки ублюдка. Я активировал лечащее заклинание – уже совсем забыл про него. А ведь мог стать лекарем – может, тогда бы и жизнь пошла по другой волне.

Я тряхнул головой, отгоняя назойливые мысли. Вытащил из сумки кошелек, достал горсть золота – монет сто, не меньше.

– Держи. Это тебе хватит на первое время. Беги, вали из города, прибейся к какой-нибудь ферме.

 - Как? Я же не могу уйти! – вскинулась Лена. – Я же объясняла, мои…

– Мне все равно. Или я прямо сейчас тебя добиваю, или ты сваливаешь. Появишься в городе еще раз – подставишь меня и сразу сдохнешь, - обрезал я. – Выбирай.

Лена посмотрела на меня несколько долгих секунд. Потом подобрала разбросанные по полу монеты, запихнула в непонятно откуда появившийся в руках холщовый мешок, вздрогнула.

– Спасибо, - сказала девушка, приникла ко мне, легко коснулась губами моего рта. Развернулась, схватилась за раму и выпрыгнула в окно. Я в смятении потер подбородок. В коридоре раздался топот.

– Кречет! Они вызвали стражу! Валим! – услышал я голос Рута. Черт! Я оглядел комнату – вроде своих вещей никаких не оставил, и выбежал прочь.

– Бежим! – крикнул я, завидев лучника.

– Что так долго? Где шлюха? – спросил Рут и внимательно посмотрел на меня.

– Шлюха больше никому ничего не скажет! Появились проблемы, за нее вступился еще один паладин. Я разобрался!

– Ты уверен? – с подозрением спросил Рут, но развернулся и побежал к лестнице. Я последовал за ним, сбежал вниз. У бара Шекли заканчивал с последним паладином – воин как раз ввинчивал меч в тело мужчины, пробив тонкую кольчугу.

– Ну? Справился? – завидев нас, крикнул Шекли и рывком выдернул меч. Паладин упал, схватился за живот, пытаясь зажать рану, забулькал. Изо рта вырывались кровавые ручьи.

– Справился. Я умею исправлять ошибки, - спокойно ответил я, оглядываясь на Рута, а сам старался сдерживать сердце, которые металось в груди так, будто старалось выбраться на свободу.