И едва мое тело обмякло, Сонхейд подхватил на руки, бережно очень подхватил, и понес куда-то. Терпеливо прислушивалась, пытаясь определить куда, потому что несли под углом вниз. Вниз…вниз… вниз…

Не выдержав, приоткрыла один глаз, увидела каменный потолок…

– И куда ты меня несешь? – выдохнула потрясенная я.

Сонхейд нахмурился, но даже с шага не сбился.

– Ты куда меня несешь?! – почти закричала я.

Эффект тот же – меня игнорировали. Ладно, в таком случае используем проверенный метод. И я открыла рот, чтобы услышать глухое:

– Не смей!

Глядя на сосредоточенное лицо с янтарными глазами и крепко сжатыми губами, я совершенно спокойно собиралась посметь, как вдруг почувствовала что-то… Что-то странное, как чувство тревоги в сгущающихся сумерках, или ощущение надвигающегося несчастья, или…

– Что происходит? – спросила почему-то шепотом.

Сонхейд не ответил, и не собирался отвечать, единственным, что соизволил сообщить мне альфа, было:

– Я тебя никому не отдам.

Несколько ступеней я молча смотрела на него, затем язвительно спросила:

– Из-за секса?

По крепко сжатым губам скользнула улыбка, скользнула и исчезла, а лэрд совершенно серьезно ответил:

– У тебя удивительный голос.

– Правда? – тонна сарказма в каждом слоге.

– Да, – совершенно спокойный ответ.

– Так нравится со мной разговаривать? – очередной язвительный вопрос.

– Нет, – Сонхейд соизволил посмотреть на меня, – но очень нравится, когда ты кричишь… – пауза и пояснение, – для меня.

И взгляд – пристальный, ожидающей моей реакции, немигающий взгляд янтарных глаз лэрда. Молча смотрю в ответ, пристально и зло.

Свет меркнет и единственное, что остается доступно взору – сияние янтарных глаз Сонхейда… Они сияли, совсем как луна, неярко, светло, убаюкивающе…

Убаюкивающе!

Я нахмурилась и отвела глаза. Сонхейд вдруг произнес:

– Какой ты была до… той встречи на Аляске?

Я подумала и тихо ответила:

– Обычной.

– Разве? – задумчиво спросил оборотень.

– Обычной, – с нажимом повторила я. Неожиданно спросила:

– А ты?

– Что я? – он все продолжал идти вниз.

– Ты каким был до той встречи на Аляске? – уточнила я.

И Сонхейд замер. Застыл без движения, глядя янтарно-желтыми глазами куда-то вперед, в недоступное моему зрению нечто. А он смотрел, секунд сорок, а затем хрипло произнес:

– Обозленным.

И он вновь продолжил спуск.

Я же не могла не спросить:

– Куда ты меня несешь?

Ступеней десять Сонхейд молчал, затем глухо произнес:

– Достаточно разговоров.

– Что значит достаточно? – возмутилась я.

В следующее мгновение сияние глаз оборотня угасло и я оказалась в абсолютной темноте. Остались только руки Сонхейда, жар его тела и хриплый голос:

– Я был женат, Ким.

Внезапно лэрд отпустил меня, но тут же прижал к холодной каменной стене, и теперь я чувствовала его дыхание на лице.

– Она была красива, умна и старалась мне помогать во всем.

Из груди доносится хриплый рык, но Сонхейд гасит свою злость, страстным жадным поцелуем сминая мои губы. И я теряюсь в этой яростной злости, в обжигающей страсти и в той боли, которую ощущаю в каждом его слове.

– Я любил ее, – почти стон и снова рык, – я любил ее, Ким!

И снова поцелуй, от которого подгибаются ноги, а пальцы вынуждены вцепиться в его рубашку, в попытке устоять.

– Такая нежная, – губы оборотня скользят по моей шее, – такая хрупкая…

Зубы сжимают ворот майки… рывок! Треск ткани! И я чувствую дыхание лэрда обнаженным плечом.

– И в то же время такая сильная, решительная, смелая, гордая… Моя волчица!

Вот только целует он меня, в абсолютной кромешной мгле, в тишине, где единственные звуки – его голос и его дыхание, и от этого кажется, что мы одни во всем мире. И неожиданно замирает, напряженный как струна, от чего его тело становится, словно каменным и во мгле прозвучало полное боли:

– Я обнимал ее мертвое истерзанное тело, Ким… Я целовал ее холодные губы… Я стирал слезы с искаженного от ужаса лица… И я умирал там, вместе с ней.

Замерев от ужаса, я слушала страшное, боже какое же страшное признание. Но дальше оказалось страшнее.

– Я много лет жалел, что не погиб тогда. Что Арида выходила, вылизывая как щенка. Я выжил. У меня осталась стая, обязанности альфы и желание сдохнуть.

Он снова прикоснулся к моим губам, нежно, еле ощутимо, и хриплый шепот прозвучал едва слышно: