Полсон размышлял. Он всегда предпочитал быть осторожным с прессой и ненавидел саму идею утечки. Но он доверял инстинктам Дэвис и хотел остаться с чистыми руками.

– Делайте что надо, – сказал он. – Только не ссылайтесь на меня.

* * *

В пятницу, как только Полсон проснулся, он стал просматривать утренние газеты в поисках следов деятельности Дэвис. Послание должно было быть ясным: читайте по губам – никаких выкупов.

Настроения Вашингтона легко угадывалось: желания участвовать в дальнейших выкупах на Уолл-стрит нет. Разглагольствования свидетельствовали лишь о моральном риске, как если бы речь шла о новом заболевании, которое только что достигло пандемических масштабов. Логика была такой: поручитесь за Lehman, и вы станете главным поручителем для всех в ситуации, когда ни одна фирма не находится в безопасности.

А что может быть приятнее, чем то, что ваше решение появляется на первых страницах ведущих изданий страны? Сначала Полсон с надеждой открыл Wall Street Journal и был разочарован. Статья на первом развороте о финансовом кризисе аккуратно обходила вопрос. Единственным, на что решился репортер, было: «Не ожидается, что в настоящее время федеральные чиновники[513] организуют выкуп, похожий на сделку с Bear или произошедшее на прошлых выходных поглощение ипотечных гигантов Fannie Mae и Freddie Mac».

The New York Times была еще хуже: «В то время как казначейство[514] и Федрезерв работают над упорядоченной продажей Lehman, неясно, будет ли Федрезерв стоять за какой-либо сделкой, особенно после того, как администрация Буша взяла свой контроль две крупнейшие компании ипотечного финансирования всего несколько дней назад».

Нет, эти их мысли не очень совпадают с их словами, подумал Полсон.

Он вернулся к редакционной странице Journal, где чаще всего выдерживался спокойный тон, и нашел утешение в ее гиперинтеллектуальных, иногда резко правых взглядах, нередких для консерваторов. Как обычно не подписанная, редакционная статья называлась «Судьба Lehman», и ее позиция совпадала с мыслями Полсона.

«По крайней мере, – писал Journal, – в случае с Bear[515] существовало справедливое опасение системного риска. Дисконтное окно Федрезерва еще никогда не было доступно для инвестиционных банков, и, таким образом, появлялась возможность возникновения паники и возникновения острого дефицита ликвидности. Такое развитие событий гораздо менее вероятно в случае с Lehman. Дисконтное окно теперь широко открыто, например, для Merrill Lynch и Morgan Stanley, а у федеральных регуляторов были месяцы для проверки стоимости активов Lehman и его контрагентов. Если федералы вмешаются, чтобы спасти Lehman после Bear и Fannie Mae, исключений во время кризиса больше не будет. У нас де-факто появится новая федеральная политика страхования Уолл-стрит, которая будет способствовать еще более безрассудным рискам».

Да-да, все верно, подумал Полсон. И все же они немногого добились. Полсон хотел как-то дать понять банкам, что никаких подачек не будет. Причем он должен был сделать это таким образом, чтобы его все поняли.

Прибыв в офис, Полсон зашел в кабинет Мишель Дэвис и угрюмо спросил: «Что нам делать?»

– Сегодня я предпочла бы сказать, что мы не намерены использовать наши деньги, а в ночь на воскресенье объяснить, почему нас загнали в угол, – ответила Дэвис. – Хотите, чтобы я позвонила Лисману?

Стив Лисман был экономическим репортером CNBC, известным как Профессор. Дэвис была в хороших отношениях с ним, предоставляла ему информацию. Полсон считал его умным и сочувствующим их делу. Лисман мог быстро и точно донести новость.

– Да, звоните Профессору, – улыбнулся Полсон. – Он знает, как со всем этим поступить.

* * *

Эд Херлихи сидел в своем кабинете и при включенном без звука телевизоре работал над предложением Bank of America, пока в 9:15 не увидел бегущую строку CNBC: «Последние новости. Источник. Государственной помощи в разрешении ситуации LEH не будет»[516]. Он быстро включил звук, чтобы услышать, как Стив Лисман говорил репортеру Дэвиду Фаберу, специализирующемуся на слияниях: «Позвольте мне начать с того, что я недавно разговаривал с человеком, знакомым с секретарем казначейства [sic] Полсоном, Хэнком Полсоном. Он говорит, что на разрешение этой ситуации не пустят никаких государственных денег».

Херлихи сделал погромче.

– Они говорят, что случай Lehman отличается от того, что было раньше, – продолжал Лисман. – У рынка было время подготовиться – более шести месяцев. И еще у них был PDCF, то есть возможность доступа инвестиционных банков к чрезвычайному окну финансирования Федрезерва, который существует и сейчас, чтобы упорядочить процесс.

Этого было достаточно, и Профессор передал слово коллеге: «Дэвид, что вы об этом думаете?»

– Очень интересно, – сказал Фабер. – Будет ли правительство готово сказать: «Эй, вы сами по себе»? Есть несколько мнений по поводу того, какому риску будут подвергнуты кредиторы, все участники рынка дефолтных свопов, где Lehman, безусловно, является контрагентом по многим сделкам.

– Я уверен, – добавил Лисман, – что Федрезерв ищет ситуацию, когда сможет заявить: «Есть и моральный риск. Вы заплатите за невнимательность последних шести месяцев».

Херлихи не мог поверить своим ушам. Он бросился в зал заседаний, где армия банкиров и руководителей Bank of America корпела над документами.