Для решения этих проблем Баффет предлагал нечто, названное им Фондом государственно-частного партнерства, или PPPF. Он будет выступать в качестве квазичастного инвестиционного фонда при поддержке правительства США. Его единственной целью станет скупка целых кредитов и ипотечных ценных бумаг, и он будет избегать наиболее проблемных CDO. Баффет предложил, чтобы государство перечислило в фонд 40 млрд долларов на каждые 10 млрд, предоставленных частным сектором. Таким образом правительство будет иметь возможность использовать левередж для своего капитала. Все вырученные средства «сначала идут на погашение долга казначейству, пока оно не вернет себе все свои инвестиции вместе с процентами. После этого частные акционеры будут иметь право возместить как вложенные 10 млрд долларов, так и процентную ставку, равную той, что получит казначейство». После этого, по его словам, прибыль будет разделена в пропорции 3/4 для инвесторов, 1/4 в казначейство. В его идее содержался также уникальный способ защиты налогоплательщиков от финансовых потерь: инвесторы теряют деньги первыми.

Баффет сказал, что он был так взволнован этой структурой, что уже поговорил с Биллом Гроссом и Мохаммедом Эль-Эрианом из PIMCO, которые предложили взять на себя руководство фондом на общественных началах. Он также был в контакте с Ллойдом Бланкфейном, который тоже предложил найти инвесторов на безвозмездной основе. Наконец Баффет добавил: «Я бы хотел лично купить на 100 млн долларов акций в этом публичном размещении», – это, объяснил он, «составляет около 20 % моего собственного капитала за пределами холдинга Berkshire».

Полсон был заинтригован. Он все еще склонялся в пользу прямого вливания капитала в банки, но подумал, что программа по образцу некоторых предложений Баффета также возможна. Полсон вызвал Кашкари. Утром он назначил его временным помощником секретаря по финансовой устойчивости, поставив во главе плана TARP. Назначение уже вызвало бурю негодования с обвинениями в том, что Полсон снова действует в интересах бывших сотрудников Goldman Sachs. (В Goldman между тем никто из высшего руководства, казалось, не знал, кто такой Кашкари, и некоторые попросили своих помощников узнать, кто это.)

Полсон передал Кашкари письмо Баффета: «Позвоните ему».

* * *

– Это явная паника, причем по всему миру, – сказал сотрудникам Джон Мак, прилетев в Лондон в штаб-квартиру на Канари Ворф утром в среду, 8 октября. – Поэтому вспомните, как регулирующие органы отреагировали и что они сделали. Могли ли они заранее знать, чем все закончится… Это дико трудно, потому что вы действительно не знаете, насколько все было плохо, пока не стало еще хуже…

Фондовый рынок снова рушился на фоне возобновившейся паники по поводу того, что банковская система и экономика в целом вот-вот понесут дальнейшие потери. Мак, который уехал в Лондон, в частности чтобы поужинать со своим новыми инвесторами из Mitsubishi, пожалуй, находился под самым сильным прессингом. Он был истощен, проведя большую часть прошлой недели в самолетах. Сразу после поспешного отъезда Китайской инвестиционной корпорации из здания Morgan Stanley, когда Гао узнал, что фирма собирается заключать сделку с японцами, Мак прилетел в Пекин, чтобы попытаться восстановить отношения. Это была дипломатическая миссия, направленная на успокоение нервов и попытку избежать того, что, казалось, может превратиться в международный инцидент, учитывая, что Полсон изначально был вовлечен в переговоры с китайским правительством. Не менее важным оказалось и то, что CIC был крупным инвестором Morgan Stanley и Мак хотел успокоить зарубежных партнеров.

Но сейчас Мака не интересовали обиды. Он неотрывно следил за стоимостью акций, которые упали на 17 % за день до этого, так как инвесторы боялись, что Mitsubishi может отказаться от сделки. После полутора недель юридической экспертизы и разрешений регулирующих органов инвестиция по-прежнему не была завершена. И по мере того, как цена акций Morgan Stanley продолжала падать, начал возникать вопрос, не лучше ли будет Mitsubishi отказаться от соглашения. Список условий у него на бумаге был не лучше, чем то, что Citigroup подписал с Wachovia. И требования Федрезерва не позволяли фирмам завершить сделку до понедельника, оставляя Morgan Stanley заложником колебаний фондового рынка и под угрозой того, что Mitsubishi выйдет из игры.

В тот же день в Токио Mitsubishi выпустила заявление: «До нас дошли слухи[731], что MUFG стремится не закрывать сделку по нашим предлагаемым инвестициям и заключению стратегического альянса с компанией Morgan Stanley. Обычно мы не комментируем слухи. Тем не менее мы хотим заявить, что нет никаких оснований для таких слухов».

Вот и все, что нужно было знать Маку. Он доверял японцам и хотел быть уверенным, что они не уйдут. Но он не мог не беспокоиться.

* * *

Хэнк Полсон собирался официально изменить свое мнение.

Была среда, 8 октября, Бен Бернанке с Шейлой Бэйр ехали на встречу с Полсоном к 10:15.

Он, убежденный нарастающим хором как внутри казначейства, так и за его пределами, наконец-то решил, что оно должно осуществлять прямые инвестиции в банки.

«Мы можем купить эти привилегированные акции[732], и, если компания станет более рентабельной, вы получите долю, что хорошо», – сказал Барни Франк, выступая в защиту того, чтобы налогоплательщики становились акционерами. Чак Шумер тоже был за и заявил: «Когда рынок восстановится, федеральное правительство получит прибыль».

Но важнейший индикатор того, что идея была жизнеспособна, появился из-за рубежа: Великобритания объявила о планах инвестировать 87 млрд долларов[733] в Barclays, группу Королевского банка Шотландии и шесть других банков. Власти пытались вернуть доверие к банкам после того, как столкнулись с кризисом, похожим на ситуацию с Lehman. В обмен на это британские налогоплательщики получат привилегированные акции банков (в том числе с ежегодной выплатой процентов), которые могут быть конвертированы в обыкновенные акции. Так что, если перспективы банков улучшатся, а акции вырастут, налогоплательщики выиграют. Конечно, план был похож на азартную игру: если банки дрогнут после того, как инвестиции будут сделаны, большие деньги испарятся.