Насон и Полсон обсуждали проблему гарантий всю неделю. Насону она представлялась «самым большим сдвигом в политике в нашей истории». Он сказал Полсону: «Это серьезнейшее решение. Оно должно будет обсуждаться на глазах у всех, так, чтобы каждый кивал в знак согласия».

На одной из встреч в тот уик-энд Гайтнер, который поддерживал гарантии, говорил с Насоном, который играл роль адвоката дьявола, но имел и собственные опасения по поводу более крупных последствий фактически не ограниченной государственной поддержки целой отрасли.

Тем не менее Гайтнер наконец восторжествовал, и Бэйр согласилась с планом.

Последняя часть дела будет заключаться в организации приглашения банков в Вашингтон – наилучшего способа убедить их принять деньги TARP. Был договор: если бы они могли собрать всех руководителей в одной комнате, давление со стороны коллег стало бы таким сильным, что они, скорее всего, согласились бы с этим предложением.

После принятия решения о списке перспективных банков Полсону выпало их вызвать. (На выходных он отвертелся от звонков в Lehman, так что пришла его очередь.)

В 18:25 он вернулся в свой кабинет и начал обзвон. Его послание было простым: он пригласит руководителей приехать в Вашингтон, но сделает все, чтобы избежать предоставления какой-либо конкретной информации о причине приглашения.

* * *

В воскресенье вечером в Ritz-Carlton в Вашингтоне на ужине клиентов Международного валютного фонда Ллойд Бланкфейн переглянулся с Гэри Коном, и они отошли в сторону.

– Только что звонил Хэнк, – сказал Бланкфейн полушепотом, – и сказал, что я должен быть в казначействе завтра в 15:00.

– Зачем? – спросил Кон.

– Не знаю.

– Что он вам сказал? – переспросил запутавшийся Кон.

– Я пытался выяснить, поверьте, пытался, – ответил Бланкфейн. – Единственное, что он сказал, – что я буду счастлив.

– Это меня пугает.

– Я знал, что это действительно согреет ваше сердце, – усмехнулся Бланкфейн.

* * *

В ночь на воскресенье Кен Льюис был на кухне дома в Шарлотт, когда позвонил Полсон.

– Кен, – сказал Полсон. – Мне нужно, чтобы вы приехал в Вашингтон завтра в 15:00.

– Ладно, – ответил Льюис. – Я буду. О чем предстоит разговор?

– Думаю, вам понравится, – сказал Полсон неопределенно, и Льюис не знал, что еще спросить.

* * *

В понедельник, 13 октября 2008 года, в 7:30 Роб Киндлер сидел в конференц-зале Wachtell Lipton. Выглядел он ужасно – небритый и до сих пор в отпускной одежде цвета хаки и сандалиях. Он не спал больше суток. Киндлер явился в Wachtell, чтобы лично забрать чек, который, как он понял, доставит Mitsubishi. Джон Мак был в Вашингтоне и оставил его для завершения сделки. Он нервничал, потому что, даже несмотря на то, что Mitsubishi согласились на все условия сделки, он никогда не видел чек с девятью нулями. Он даже не знал, бывает ли такое. Может быть, несколько чеков?

Киндлер ждал в качестве посыльного младшего сотрудника Mitsubishi, когда ему доложили, что группа руководителей Mitsubishi в безупречных темных костюмах только что прибыла в фойе здания и поднимается к нему.

Киндлер был смущен, он выглядел как пляжный бомж. Он побежал по коридору и быстро одолжил пиджак у адвоката, но, застегиваясь, услышал звук рвущейся ткани. Шов на спине пиджака разошелся. Юристы Wachtell рассмеялись.

Такааки Накаджима, генеральный директор банка Tokyo-Mitsubishi UFJ, вместе с полудюжиной японских коллег приехал в ожидании церемонии закрытия сделки.

– Я не знал, что вы придете, – извиняющимся тоном обратился Киндлер к ошеломленным японцам. – Если бы я знал, я бы заставил Джона Мака быть здесь.

Накаджима открыл конверт и передал Киндлеру чек. Там было написано: «Уплатить по этому чеку в пользу Morgan Stanley. 9 000 000 000,00 долларов». Киндлер понимал, что держит в руках, возможно, самую большую сумму, которую когда-либо кто-либо держал. Он знал – Morgan Stanley только что был спасен.

Некоторые японцы начали фотографировать, пытаясь сделать так, чтобы была видна сумма на чеке.

– Это большая честь и великий знак вашей веры и уверенности в Америке и Morgan Stanley, – сказал Киндлер, с трудом пытаясь играть роль государственного деятеля. – Это станет великой инвестицией.

Когда японцы ушли, ровно в 7:53 Киндлер, ухмыляясь от уха до уха, отстучал сообщение на BlackBerry всей управленческой команде Morgan Stanley: