— Нужно посмотреть на это при свете, — сказала я.

Его дыхание, похоже, почти пришло в норму. Теперь он дрожал от холода и, возможно, от облегчения.

— Если вы включите свет, они поймут, что я вас разбудил. Эти люди в любую минуту могут постучать в вашу дверь. — Джек сделал глубокий вдох, медленно выдохнул, пытаясь взять себя в руки, и что-то тихо промычал сквозь сжатые зубы.

Значит, мне придется включить наружный свет.

Я подумала о мокрых сапогах Джека, о маленькой крыше над задним крыльцом и сказала:

— Ползите в первую дверь слева.

Потом я поспешила на кухню, радуясь, что ноге стало намного лучше, вымыла руки в темноте, наполнила водой кастрюлю. Вернулась к задней двери, приоткрыла ее и прислушалась. Ни звука, только прохладный стук дождя. Я открыла дверь пошире. Сигнальный огонь на парковке за многоквартирным домом немного освещал и мой задний двор. Я видела темные мокрые отпечатки ног, оставленные Джеком на досках.

Я полила водой крыльцо и ступеньки, смывая следы, говорившие о том, что детектив вошел в дом. Оставалось лишь надеяться на то, что его преследователи, кем бы они ни были, не окажутся настолько наблюдательными, чтобы задуматься — почему мое крыльцо, прикрытое навесом, совершенно мокрое.

Захлопнув и снова заперев дверь, я машинально поставила перевернутую кастрюлю в кухонную сушилку и постояла посреди комнаты, лихорадочно размышляя. Нет, больше я ничего не могла сделать. Джек наверняка оставил следы на мокрой земле, но у меня не было ни малейшей возможности их замаскировать.

Я молча прошлепала в спальню и прошептала:

— Где вы?

Это было все равно что играть в прятки, весьма страшноватые.

— Рядом с кроватью, на ковре, — ответил он. — Не хочу запачкать ваше постельное белье или пол.

Я оценила такое уважительное отношение ко мне.

— Как вы сюда попали? Как очутились у моего дома? — спросила я, стыдясь тревожных ноток в голосе.

— Через ограду, с парковки на задворках магазина стройматериалов. Но я прошел подальше, до пустого углового места, а потом махнул по мостовой сюда. Сперва двинулся было к вашей передней двери, но понял, что сейчас их машина уже может кружить неподалеку, если они остановились, чтобы подумать. Поэтому я добрался до вашей подъездной дороги, обогнул навес для автомобиля и прошел по камням до задней двери. — Он сделал паузу. — Вот дерьмо!.. Крыльцо! Отпечатки ног!

— Я об этом позаботилась.

Я почувствовала, как Джек шевельнулся и посмотрел туда, где я стояла.

— Хорошо, — только и сказал он.

Мне показалось, что глаза его закрылись. Раненый с трудом сменил позу.

Я немного привыкла к темноте и смогла его разглядеть. Джек не остригся, как мне сперва показалось. Просто на нем была черная шапка вахтенного, [29] и он заправил волосы под нее. Я сняла с него шапку. Конечно, она вовсе не помешала ему вымокнуть. Пряди, как крысиные хвосты, раскинулись по белому прикроватному коврику.

Он открыл глаза и пристально уставился на меня. Я поймала себя на том, что пробегаю пальцами по волосам, чтобы их распушить. Смешно. Я не могла дольше тянуть, надо было что-то сделать с раной.

— Давайте снимем с вас жилет, — сказала я как можно более прозаично и придвинулась к нему. — Протяните руку. Я помогу вам сесть.

Джек видел в темноте лучше меня. Его рука немедленно нашла мою. Я сжала ее и потянула, машинально выдохнув: «Ха!», когда делала тяжелое усилие. Прислонив его к кровати, я расстегнула молнию, вынула из проймы руку Джека и стащила жилет со спины, почти распластавшись при этом у него на груди. Я чуяла запах влажного жилета, рукавов, его кожи, едва уловимый аромат лосьона после бритья. Потом я передвинулась к левому боку и держалась за его руку, пока тянула жилет.

Джек издал низкий стон. Я сочувственно втянула воздух сквозь зубы, но не остановилась. Дело было, вообще-то, не в жилете, присохшем к ране. Детективу было больно, когда я двигала его руку и плечо.

Зато фланелевая рубашка и вправду присохла. Я принесла тяжелые кухонные ножницы и принялась резать толстую материю. Оказалось, что в темноте опасно, просто невозможно это сделать. Я оставила Джека и широко распахнула дверь ванной, где горел ночник. Этот факт меня беспокоил, но я подумала, что слабенький свет — не такое уж большое дело. У меня имелась привычка оставлять зажженный ночник. Если бы я внезапно его выключила, это могло бы показаться куда более подозрительным.

Теперь я видела немного лучше и смогла срезать рубашку, не поранив Джека еще сильней. Он сидел с закрытыми глазами, прислонившись к кровати.

Мне хотелось позвонить Кэрри, но ее появление выдало бы нас с головой.

Джек все еще дрожал, но уже не так, чтобы щелкали зубы.

В заднюю дверь громко постучали — один раз. Глаза Джека распахнулись и встретились с моими, которые были на расстоянии всего нескольких дюймов.

— Они не войдут, — пообещала я и посмотрела на свой халат.