— Вы поймете, как она это ценила, только когда сами состаритесь, Лили.

— Она мне нравилась.

Я смотрела на картину маслом, изображавшую трех внуков Уинтропов. Почему-то мне казалось очень странным видеть лицо маленького Бобо в этой незнакомой обстановке. На картине Эмбер Джин куда больше походила на мать, чем на самом деле. Хоувелл-третий был долговязым и очаровательным.

— Конечно, Мэри всегда сознавала, что осталось немного, и Чак помогал ей вести сносную жизнь.

— Как ему и полагалось, черт возьми, — категорически заявила я, и наши глаза встретились.

— Тут я с вами полностью согласна, — сухо проговорила Арнита, которая мне почти нравилась. — Дело в том, что Мэри не смогла завещать вам деньги, чтобы поблагодарить за доброту, поэтому сказала мне, что хочет оставить вам это маленькое кольцо. Без всяких условий. Вы можете продать его или же носить, как захотите.

Арнита Уинтроп протянула мне потертую бархатную коробочку. Я взяла ее и открыла. Внутри лежало кольцо, настолько красивое и женственное, что я невольно улыбнулась. Его сделали в виде цветка с лепестками из розоватых опалов, жемчужину в центре окружали крошечные алмазы. У цветка было два листика — об этом можно было догадаться по паре темно-зеленых камней, которые, конечно же, не были настоящими изумрудами.

— Хорошенькая вещица, правда? — ласково спросила хозяйка.

— Да, — ответила я, и в голову мне сразу пришло, что я не помню среди вещей Мэри потертой бархатной коробочки.

А ведь все ее имущество было знакомо мне не один год.

Улыбка моя стала гаснуть. Мэри могла где-нибудь искусно спрятать кольцо, и все же…

— В чем дело?

Арнита подалась вперед, чтобы взглянуть на меня. На лице ее читалось глубокое участие.

— Ничего, — ответила я, чисто машинально скрывая свою тревогу. — Я рада, что у меня будет кольцо на память о ней. Если вы уверены, что она хотела мне его отдать. — Я поколебалась, прежде чем продолжить: — Не припоминаю, чтобы когда-нибудь видела на Мэри это кольцо.

— Она не носила его годами, думала, что оно слишком молодежное с виду для таких старых сморщенных женщин, какими мы с ней стали, — с комической гримаской ответила Арнита.

— Спасибо, — ответила я, не придумав ничего другого, встала и вынула из кармана ключи от машины.

Арнита выглядела слегка испуганной.

— Что ж, спокойной ночи, — проговорила я, понимая, что вела себя слишком поспешно и резко.

— Спокойной ночи, Лили. — Она встала, слегка оттолкнувшись от подлокотников кресла. — Позвольте проводить вас и принести ваше пальто.

Я запротестовала, но хозяйка твердо настаивала на выполнении всех требований учтивости.

Арнита открыла красивые двери в гостиную, поэтому мне пришлось попрощаться с Хоувеллами, старшим и младшим. Я не взяла с собой сумочку, поэтому держала ключи в руке. Хоувелл-младший заметил их и внезапно побелел.

Потом он встретился со мной глазами. У него был такой вид, словно его вот-вот стошнит. Я пришла в замешательство, что наверняка было заметно.

Да что творится со всеми этими людьми?

После минимума необходимых любезностей я вышла из комнаты, взяв возле дверей свое пальто из рук Арниты. Она проводила меня до крыльца и стояла на нем, пока я забиралась в машину. Потом почтенная дама помахала мне, крикнула, чтобы я правила поосторожней на мокрых улицах, поблагодарила за визит и выразила надежду, что скоро снова меня увидит. Лишь после этого она закрыла за собой дверь.

Качая головой, я вставила ключ в замок зажигания, включила фары и резко повернулась, пытаясь проследить за движением, которое уловила краешком глаза. Как можно быстрей я выбралась из машины и уставилась на темные кусты, окаймляющие дорогу. Я пыталась понять, что же такое видела, однако не собиралась кидаться с освещенной фонарями дороги в царящую снаружи темноту и, по правде говоря, не была уверена в том, что заметила живое существо. Может, просто тени передвинулись, когда я включила фары?.. Вдруг там собака или кот?

Медленно поехав по дороге, я осматривала кусты в попытке уловить какое-нибудь движение, но не увидела вообще ничего.

Вызов к Уинтропам и мой к ним визит были странными, какими-то удивительно неправильными. Меня мучило искушение обдумать проблемы, явно имевшиеся у данного семейства, но я зарабатывала себе на жизнь не тем, что впутывалась в разрушительные ссоры самой влиятельной семьи в округе. Пригнуть голову, не останавливаться! Мне нужно попасть домой и написать это сотню раз.

Меня преследовало дурное чувство. Я уже была замешана в большую беду, чем могла себе вообразить.

Следующий день выдался настолько нормальным, что стал для меня облегчением. Я не могла удержаться и поглядывала из стороны в сторону, пока ехала с одной работы на другую, но меня хотя бы не мучило назойливое ощущение, что некто собирается выпрыгнуть на дорогу прямо передо мной.

Небольшие синяки на моем лице и руках поблекли, сделавшись тускло-баклажанового цвета, а самые худшие, на спине, по крайней мере уже не так болели. Ноге тоже стало лучше.

Порез на голове почти зажил, и отметина на ухе выглядела не так отвратительно.