— Не хочешь принимать ухаживания тяжело больного человека с причудами? Только прошу, не лги мне.

Лгать Полина не собиралась. Но не говорить же ему о том, что любовь и жалость — это несколько разные вещи, и особенно мучительно, когда ты в точности не уверена, какое из этих двух чувств преобладает. Пришлось прибегнуть к другой правде, говорить о которой Полине тоже не хотелось бы.

— Я не хочу второй раз наступить на те же грабли, — сказала она, взглянув ему в лицо.

Казьмин вопросительно поднял брови и ждал.

— У меня уже был служебный роман, — сказала Полина и опять отвела взгляд.

— И что из этого?

— Он плохо закончился. Слишком плохо. Не смешивать работу и личную жизнь — это правильно. И поэтому уйти — это, мне кажется, единственный выход, — проговорила Полина, стараясь, чтобы ее голос звучал уверенно.

— Единственный выход? Выход из чего, прости? — холодно уточнил Казьмин. — Выход ищут, когда кругом проблемы. Какие такие проблемы я успел тебе создать? Чем я перед тобой провинился?

— Ничем.

— Боже мой… Неужели Илюха что-то отмочил?! — испугался вдруг Казьмин. — Он ведь такой у меня, он может… Всякую женщину, которая появляется на моем горизонте, сразу же норовит от меня отвадить… Да? Я прав?

А как было бы здорово пожаловаться сейчас на Власова. Сдать его со всеми потрохами, чтобы он не мучил людей своими идеями фикс… Невыполнимая мечта подразнила Полину, но она поспешно ответила:

— Нет-нет! При чем тут Илья? Он ничего такого не делал. И не говорил.

Казьмин развел руками и звонко хлопнул себя по бедрам:

— Ну, тогда я не знаю!.. Я ничего не понимаю. Это черт знает!.. Что могло произойти за двое суток? Служебный роман!.. Ну и что такого? Зачем все валить в одну кучу? Что было у тебя раньше, то было раньше. Было и прошло. Сейчас ты на другой службе, и это другой роман. Все — другое. Я — другой.

— Зато я та же самая, — прошептала Полина.

Казьмин нервно прошелся по кабинету туда-сюда.

— Валерий Петрович…

Он резко обернулся. Его губы обиженно дрогнули.

— Валера… — столь свободное обращение далось Полине с некоторым трудом, но оно того стоило. Взгляд Казьмина потеплел. — Валера, я просто пытаюсь поступить правильно. Понимаешь?

Он рванулся к столу, схватил заявление и медленно, демонстративно порвал его на мелкие кусочки.

— Вот как оно будет правильно, — жестко сказал Казьмин и швырнул обрывки в корзину для бумаг.

Полина молча проследила за белыми бумажными клочками. Совершенно неожиданно для себя она почувствовала, что рада такому «выходу». Выбор сделан без ее участия. Почему-то стало легче.

— Деспотизм тебе по должности положен? — проворчала она. — Или ты на самом деле такой, когда снимаешь все свои маски?

— Я не знаю, какой я на самом деле. В последнее время я сам себя не узнаю. Но тебя я не отпущу. Никуда. Возвращайся на место и работай, — отрезал Казьмин. Потом нервно потер подбородок, взглянул исподлобья и добавил мягко и виновато: — Пожалуйста.

Илья прошел мимо секретарши, не удостоив ее ответом на всегдашнее брюзжание. Тем более, что документы, которые он привез, предназначались только для глаз генерального.

Валерий сидел на телефоне, как впрочем уже несколько дней подряд.

— Я понимаю, что много никак… А сколько можешь?… Мало! — строго сказал Валерий. — Нужно больше. Выручай!.. Хорошо, Паша, спасибо… Черкни там про меня. Я через неделю о себе напомню.

Валерий повесил трубку, записал что-то в одну из граф на расчерченном листке.

Илья понимал: найти нужную сумму за неделю, без залогов и поручительств — это смертельный номер для «Гепарда».

Валерий обзванивал партнеров, друзей, знакомых, объяснял ситуацию. Все сочувствовали. Но у тех, кто готов был помочь, в заднем кармане миллионы не валялись. У тех, у кого валялись, были какие-то иные планы.

— Ну, как успехи? — спросил Илья.

— Никак, — вздохнул Валерий. — Зато я научился по интонации собеседника безошибочно определять, приложил ли господин Гарон свою руку… Не успею я, Илюша, — проговорил Валерий, изучая свой листочек с цифрами. — Вот если бы дали отсрочку, или если бы платежи от Саврасыча пришли в срок… Но что теперь об этом говорить. Ушли все поезда. Рассчитывать больше особо не на что.

Валерий задумчиво взглянул на брата:

— Знаешь, я даже закинул удочку на предмет продажи квартиры…