Что особенного есть в тех сообществах, которые побуждают людей становиться дающими? В конце этой главы я познакомлю вас с инициа­тивами многих ведущих мировых компаний и бизнес-школ, призванными стимулировать альтруизм не только у дающих, но и у берущих и обменивающих. Но, разобравшись сначала в причинах успеха Freecycle в «обращении» берущих и обменивающих, мы сможем глубже понять, что могут сделать компании, чтобы воспитать у сотрудников дух бескорыстия. И прежде всего мы должны задать главный вопрос: почему люди вообще что-то отдают?

Споры об альтруизме

В течение почти сорока лет два самых известных в мире психолога ожесточенно спорят о том, является ли решение отдавать чисто альтруистическим или оно в конечном счете все же сугубо эгоистическое. Эти люди знают свое дело. Вместо того чтобы обмениваться чисто умозрительными философскими аргументами, они пришли на поле битвы, вооруженные смертоносным оружием — результатами психологических экспериментов.

Поборник идеи чистого альтруизма Чарльз Дэниел Бэтсон считает, что мы бескорыстно отдаем, когда испытываем сочувствие к бедствиям и страданиям других. Чем больше несчастье этих людей и чем теснее мы с ними связаны, тем сильнее наше сострадание. Если мы сочувствуем человеку, то сосредоточиваем всю нашу энергию, все внимание на том, чтобы ему помочь — не потому что нам станет от этого лучше, а потому что искренне хотим тому человеку добра. Бэтсон утверждает: несмотря на то что некоторые люди способны на более сильное сочувствие, чем другие, и испытывают его чаще, практически любой обладает способностью к состраданию — даже самые закоренелые эгоисты-берущие. Как писал много лет назад Адам Смит: «Сострадание, каковое мы чувствуем, видя несчастья других <…> присуще не только добродетельным и человечным людям, хотя они, наверное, склонны к нему в наибольшей степени. Самые отпетые головорезы, самые закоренелые нарушители законов общества не лишены вовсе этого чувства».

Адвокатом дьявола в споре выступает Роберт Чалдини, который утверждает, что такой вещи, как чистый альтруизм, не существует в природе. Он признает, что люди часто проявляют благородство, великодушие, бескорыстие и заботливость, но не думает, что такие формы поведения являются по своему происхождению чисто альтруистическими. Ученый полагает, что, когда другому больно, нам тоже становится больно, и поэтому мы помогаем. Первый тезис Чалдини заключается в том, что если сочувствие и заставляет нас помогать ближнему, то вовсе не потому, что наша цель — принести пользу этому человеку. Чалдини считает, что, когда кто-то другой попадает в беду, мы расстраиваемся, печалимся или испытываем чувство вины. Для того чтобы сгладить негативные переживания, мы помогаем. Чалдини собрал данные многочисленных исследований, которые позволяют утверждать, что это действительно так: люди приходят на помощь ближним, когда ощущают — в связи с их бедственным положением — беспокойство, печаль или вину.

Бэтсон возражает: верно, что люди иногда помогают другим, чтобы избавиться от негативных чувств, но это не единственная причина подобных поступков. И негативные чувства не всегда побуждают к помощи другим. Если мы ощущаем страдание, печаль или вину, то наша цель — избавиться от неприятных переживаний. В некоторых случаях мы избираем тактику помощи, но чаще прибегаем к другим способам — отвлекаемся от тягостных воспоминаний или стремимся покинуть неприятный контекст. Бэтсон предлагает способ разделять ситуации, когда сочувствие побуждает нас помогать другим, на те, в которых мы стремимся утишить чужую боль, и те, в которых мы преодолеваем боль собственную. Если цель — уменьшить наши страдания, мы выбираем любой способ, который поможет. Если же мы хотим помочь в болезненной ситуации другому человеку, то делаем это, даже если оно нам дорого обходится и какое-нибудь другое поведение могло бы облегчить наши переживания.

В одном из экспериментов Бэтсон и его коллеги ставили испытуемых перед выбором: наблюдать, как незнакомую им женщину бьет током, или покинуть помещение, чтобы избежать стресса. Неудивительно, что 75 процентов испытуемых ушли. Однако из тех, кто испытывал к ней сострадание, ушли только 14 процентов; 86 процентов остались и начали требовать, чтобы их с той женщиной поменяли местами. Из тех, кто остался помочь, люди, испытывавшие сильное сострадание, были готовы вытерпеть в четыре раза больше ударов током, чем сопереживавшие в меньшей степени. Бэтсон и коллеги продемонстрировали этот феномен более чем в дюжине экспериментов. Даже в тех случаях, когда люди могли снять стресс, просто покинув помещение, они, если испытывали сострадание, оставались и помогали чем могли, жертвуя своим временем и душевным спокойствием. Опираясь на эти данные, Бэтсон заключил, что стремление избавиться от негативных чувств — не единственная причина, по которой люди помогают друг другу; данный вывод подтверждается 85 независимыми исследованиями других авторов.

Однако Чалдини, один из самых видных современных мыслителей, и не подумал признавать свое поражение. Он признает, что сострадание может подвигнуть человека на помощь. Чувства заботы и сострадания, несомненно, побуждают нас действовать во благо других, жертвуя личными интересами. Но Чалдини отнюдь не убежден, что в этих случаях нами движет чистый альтруизм. Он утверждает, что, сочувствуя попавшей в беду жертве, мы настолько сильно привязываемся к ней эмоционально, что переживаем единение с нею. Мы сливаемся с нею и начинаем чувствовать то же самое, что и она. Наша самость растворяется в жертве. Я снова процитирую Адама Смита: «Силой воображения мы ставим себя в его положение, мы начинаем думать, что испытываем те же страдания, мы внедряемся в его тело и становимся, в известной мере, этим человеком, мы составляем в голове некоторое представление о его ощущениях и даже отчасти их испытываем».

Чалдини и его коллеги провели многочисленные эксперименты, подтверждающие эту точку зрения. Сочувствие (эмпатия) приводит к ощущению единения, перекрыванию ощущения себя и другого, а это, в свою очередь, вызывает желание помочь. Команда Бэтсона возражает: это и есть альтруизм. Если мы сопереживаем до такой степени, что сливаемся с другим человеком, то заботимся о нем так же, как о себе. Мы перестаем ставить свои интересы выше его интересов и помогаем из чистого альтруизма.

Патовая ситуация.

Оба лагеря согласны в том, что сопереживание ведет к помощи. Оба лагеря признают, что чувство слияния является ключевой причиной помощи. Но противники непримиримы, поскольку одни считают это проявлением альтруизма, а другие — проявлением эгоизма. Лично я полагаю, что истина лежит по середине, и открыл ее Дерон Бил. Когда он создавал Freecycle, им двигало стремление забрать вещи со свалок и передать их тем, кто в них нуждался. Но он сделал это отчасти и для своей пользы. Он руководил программой утилизации, его склад был набит вещами, которые он не мог ни использовать, ни выбросить, а шеф настаивал на том, что надо освободить помещение. Кроме того, Бил имел и шкурный интерес — ему требовалось избавиться от старого матраца, который занимал место в доме. От него отказались все друзья Била, кроме того, матрац был слишком тяжел, чтобы оттащить его на свалку. Пришлось бы нанимать грузовик и платить деньги за него, а потом и за утилизацию. Бил решил, что дешевле и проще сбагрить матрац кому-нибудь в интернете.