И сегодня мы оба были тут. Какаши тренировался, чтобы восстановить форму после перерыва, а я вспоминал методы школы Водяного Кулака. Как же там было-то?.. Внутренняя сила проявляется благодаря работе костей и суставов. Держи голову прямо, чтобы удлинить шею и позвоночник для благоприятного протекания жизненной силы.

После интенсивной разминки взмокший шиноби лениво валялся на полу, с интересом листая мои конспекты, которые пока ограничивались только схемами и рисунками. Пояснения и руководства к ним я собирался дописать сразу на местном языке. Потом, когда выучу.

– Сёши, ты уверен, что это оздоровительная школа?

– Э?

Прервав неубедительную попытку воспроизвести связку движений водного стиля, я вопросительно покосился на Какаши.

– То, что ты делаешь - это тайдзютсу.

– М-мм... ну да. Я... не пользовался. Только читал. Поэтому не помню... Плохо помню.

– Понятно. Делай, а я поправлю.

Без проблем. Начну сначала.

С помощью шиноби дело пошло на лад. Он почти сразу видел, где я накосячил, и мог исправить движение - сделать стойку пониже, выпрямить шею, поставить на место задранный локоть. Мне оставалось только следовать его указаниям, правильно дышать и разгонять чакру, но даже с инструктором получалось не быстро. У меня, не у Какаши.

Легко откатав связку, которую я прошёл только раза с двадцать пятого, Хатаке удовлетворенно заявил:

– Интересное тай, сдержанное и скрытное. Надо восстановить всё, что ты помнишь.

Упс!

Где-то через неделю Какаши решил, что меня можно показать людям, не опозорившись на весь свет, и устроил приём. Официальный до предела.

Дом вылизали, как игрушку. Всё, что должно было блестеть - блестело, всё остальное сдержанно сияло. Меня тоже принарядили... Как капусту, блин! Белый дзюбан, верхнее тёмно-серое кимоно с подкладкой, пояс, длинные носки-таби и шлёпки-дзори. В такой жаркий день - просто издевательство. Особенно для того, кто уже привык всюду ходить в майке и шортах.

Названому отцу приходилось ещё хуже, чем мне. На нём, кроме всего перечисленного, были необъятные юбко-штаны и халато-куртка хаори. Я бы, наверное, задохнулся в пяти слоях плотного шёлка и хлопка, но шиноби терпел стоически.

Гости тащились целый час, и к каждому надо было выходить и кланяться, выслушивать пожелания и благодарить. Усыновление праздновали почти как рождение ребёнка, так что счастливого папашу поздравляли и несли ему подарки. Приветственные фразы скоро набили оскомину, а от постоянной улыбки сводило щёки. Жарящее солнце тоже не добавляло позитива. Я пробовал отвлечься, представляя целое озеро чистой, а главное, холодной воды, но Хатаке с намёком прихватил краешек моего уха. Пришлось вернуть своё внимание гостям. Вовремя.

Потому что к нам приплёлся Хокаге.

Старик оказался единственным, кто вручил подарок не родителю, а мне. Небольшую коробку, завернутую в белую шёлковую бумагу и перетянутую белым же шнурком. Пришлось повторять формулу благодарности вслед за Какаши. Вроде справился.

А самым последним гостем стал... кто бы вы думали? Майто Гай!

Призыватель черепашек действительно оказался именно таким шумным и ультимативным парнем, каким я привык видеть его в аниме, только одетым не в пошлый обтягивающий комбез, а прилично: в болотно-зелёный традиционный наряд с вышитым тростником и прочими водяными красотами.

Этот баламут мигом перетряхнул собравшееся чинное общество. Наговорил кучу комплиментов дамам, задвинул проникновенную речь о семейных ценностях и громогласно поздравил Хатаке с внезапным отцовством. Флегматичный Какаши взирал на его выходки с тем выражением, с каким добрый английский этнограф глядит на ритуальные танцы папуаса.

Мне Гай показался самым безобидным из гостей, и я утащил его играть в "Пять камней" на гобане, болтать и пробовать вкусняшки собственного сочинения. В отличие от остальных взрослых, "Зелёный Зверь Конохи" со мной не сюсюкал, говорил просто и дружелюбно. Выяснив, что Майто - фанат острых приправ, я в пять минут приготовил ему кимчи из огурцов: жгучее, как пылающий ад, и свежее, как утренняя роса. Какаши, разок нюхнув это блюдо, долго и горько плакал, а потом запретил мне его даже пробовать. Сказал, что так можно навеки остаться без вкуса и обоняния. Зато Гаю понравилось.

– Сёши, ты уже зеваешь. Иди-ка спать.

– Да. Спокойной ночи, Какаши-сан.

Поднявшись в спальню, я развернул доставшийся мне сегодня подарок. На подушечке лежала немного изогнутая стальная пластинка. Кусок металла, явно отрубленный от чего-то целого, имел полированную внутреннюю сторону и внешнюю, иссечённую мелкими царапинками. Непонятная вещица, но на ощупь приятная.

Глава 6

Для здорового развития ребёнку необходим свободный выбор и решение задач без явных ограничений. Это нужно, чтобы ребёнок научился автономно взаимодействовать со средой и контролировать собственные импульсы. Поэтому одним из существенных факторов развития является свобода.

Эдвард Деси и Ричард Райан

Сёши и Камизуки Тация - чунин

С нанятым учителем я занимался уже четвёртый месяц.

За это время Тация худо-бедно натаскал меня в языке, почтительной речи и общепринятом этикете, научил читать и показал цифры. С письмом отношения пока не складывались. Прописи я изрисовал вдоль и поперёк, но скорость всё равно оставалась черепашья. Недоставало практики.

Камизуки мне нравился. К моему образованию он подошёл вдумчиво, объяснял подробно, не вёлся на подначки, пресекал попытки заняться бессмысленной чепухой и постоянно повышал сложность задачи. Конечно, настоящий малолетка оставил бы от Тации рожки да ножки, но я очень старался держать себя в руках и только однажды подковырнул его на тему негероической для шиноби возни с ребёнком. В ответ услышал поучительную историю.