Ответ Нэша несказанно обрадовал Хелен. Нэш ей очень понравился, и ей хотелось, чтобы на вечеринке он был ее кавалером.

Тут прозвенел звонок с урока, и все в классе повскакивали со своих мест. Возникшая суматоха прервала мысли Нэша.

Пока дети выходили из класса, Хелен старалась не смотреть на Нэша, который с задумчивым видом шел впереди нее. Даже если бы она снова заговорила с ним о вечернем празднике, он бы ее не услышал. Когда толпа детей подхватила их и вынесла через двери школы на улицу, Хелен потеряла Нэша из виду. Она остановилась, пытаясь отыскать его взглядом, но тщетно, Нэша уже и след простыл.

Нэш тем временем вскочил на свой любимый вид транспорта, который не променял бы ни на велосипед, ни на мотоцикл, ни на что другое, — скейтборд. Он обожал носиться на своей доске по тротуарам и дорогам, никогда не теряя равновесия.

Вот и сейчас он мчался, наклонив голову и воткнув наушники: доносящиеся оттуда звуки электрической гитары были отличным музыкальным сопровождением для всего, что происходило в этот момент вокруг.

«Еще несколько часов, и я все узнаю, — думал он, отталкиваясь ногами в ритме музыки. — Еще несколько часов, и я узнаю, что со мной творится».

Им овладела какая-то слепая вера в этого иллюзиониста, человека, которого он совсем не знал. Нэш убедил себя, что вот уже очень скоро он сможет распутать весь этот клубок сверхъестественных происшествий.

Нэш быстро промчался мимо дома мисс Рашер: автомобиль все еще стоял у ворот без всяких признаков жизни. Потом он пронесся мимо жилища мистера Барбюса, который, несомненно, находился сейчас в «Старом Волке», по дороге мелькнул экстравагантный круглый дом мистера Воллера, в этот момент прогуливавшегося со своим Фемистоклем в саду, а сад мистера Воллера представлял собой настоящий парк, и наконец свернул на Фримонт-стрит, где стоял его дом.

Он как следует оттолкнулся, чтобы, как обычно, перепрыгнуть через скамейку у начала аллеи, но вместо этого влетел в изгородь мисс Мармун.

Нэш свалился с доски, которая продолжила катиться по тротуару к той самой скамейке.

Мальчик принялся соображать: скамейку передвинули. Но, похоже, отодвинут был и весь тротуар, по крайней мере метра на три. Быть может, и вся улица была тоже как-то сдвинута. Точнее сказать, теперь на Фримонт-стрит появилась новая поперечная аллея шириной около трех метров, с одной стороны оказались ворота мисс Мармун, а с другой — уличное ограждение. Вдоль аллеи в один ряд тянулись деревья, поразительно зеленые для поздней осени.

Никакой аллеи здесь раньше не было.

Нэш встал, он сильно ударился правой лодыжкой и левой коленкой и, прихрамывая, подошел к началу этого нового проулка.

Аллея была наполовину заасфальтирована, потом асфальт заканчивался, и начиналась грунтовая дорога, засыпанная прелой листвой. Конец улицы не просматривался.

«Это, потом…» — сказал сам себе Нэш, потирая ушибленную лодыжку.

Он машинально провел рукой по встрепанным волосам и, забыв про скейтборд, осторожно подошел к новоявленному проулку, уходившему в бесконечность.

Нэш и без того уже был встревожен событиями, которые произошли за последние сутки…

…и вот теперь это новое чудо просто лишило его способности думать.

Нэш пошел по аллее, словно его влекла какая-то невидимая сила. Все вроде было как обычно, аллея выглядела, как и все прочие. Но изгородь, окружавшая владения мисс Мармун, не могла быть такой длинной, и самое главное, во всем Думвиле не нашлось бы ни одной улицы, у которой нельзя было разглядеть конца.

Мальчик заметил, что деревянная изгородь сначала была белого цвета, потом стала янтарно-желтой, а затем красноватой. Кое-где краска потрескалась, и из-под нее виднелся прежний белый слой. Затем эта череда цветов снова повторилась. Из-за высокой изгороди из вечнозеленых деревьев ничего нельзя было увидеть.

Вокруг было необыкновенно тихо. Такая тишина бывает иногда по утрам, когда ты просыпаешься и видишь за окном выпавший снег.

Нэш осторожно шел по серому асфальту, не особенно доверяя своим ощущениям. Иногда он останавливался, чтобы проверить, спит он или бодрствует, пробуя переносить вес тела то на одну, то на другую ногу.

Когда асфальт кончился, он остановился и правой ногой ощупал появившуюся землю.

Она казалась вполне твердой и была усыпана сухими листьями, шуршавшими под расшнуровавшимися кроссовками Чудесного Ребенка.

Он оглянулся и немного успокоился: за спиной виднелась Фримонт-стрит со своими тротуарами и мусорными баками.

Нэш глубоко вздохнул и пошел дальше. Он чувствовал себя первопроходцем, завоевывающим новое небо, как чайка по имени Джонатан Ливингстон, или новую землю, как венецианский купец Марко Поло, ему хотелось открыть неизвестную страну. Это наполнило его чувством гордости.

Нэш шел и шел, но конца у этой обсаженной деревьями улицы все не было. Вечнозеленая изгородь сменилась деревьями с густой листвой. Их раскидистые кроны почти целиком застилали небо, Нэш мог видеть лишь маленькие его кусочки. Листва была уже не зеленой, но теплого рыжего, вполне осеннего цвета.