Питт выпрямился.

– Вы хотите сказать, что судья Стаффорд собирался пересматривать дело? Вы уверены?

– Подождите, – она развела руками, – разве я сказала, что уверена в этом? Мне просто известно, что он обсуждал такую возможность с моим мужем и они несколько раз спорили на этот счет. Не знаю, удалось ли Грэнвиллу в конце концов убедить Сэмюэла в тщетности его намерений или же тот все-таки собрался этим заняться.

– Судья Освин не верил, что можно узнать что-нибудь новое? Что была допущена какая-то судебная ошибка? – настаивал Питт.

– О нет, совсем нет, – убежденно отвергла она это предположение. – Хотя он тоже не чувствовал удовлетворения от того, как закончилось дело; он всегда полагал, что оно велось слишком поспешно, в чрезвычайно неприглядной, возбужденной обстановке. Но это не отменяло справедливости вынесенного приговора, и об этом он говорил Сэмюэлу.

– А вы не знаете, почему судья Стаффорд так упрямо занимался тем давним делом? – Питт напряженно вглядывался в лицо миссис Освин. – Вы не знаете, может быть, он нашел что-то новое, какую-нибудь ранее неизвестную улику?

– Господи помилуй, ну конечно нет! Хотя мой муж никогда не обсуждает со мной подобные вещи. Это неуместно, понимаете? Нет, он совсем ничего не говорил об этом, – и она затрясла головой, начисто отвергая его предположение. – Нет, боюсь, ничего не могу сказать, о чем конкретно они спорили, – только то, что это имело отношение к Фэрриерс-лейн и что разговаривали они на повышенных тонах.

Питт был обескуражен. Он уже сбросил со счетов убийство на Фэрриерс-лейн, а теперь оказалось, что рано с ним прощаться. Но, возможно, эта женщина утратила чувство реальности и не способна поверить в то, что близкие знакомые, друзья могут быть повинны в злодействе, а не только в обычных грехах прелюбодеяния и обмана? Томас взглянул на нее пристальнее и встретил мягкий немигающий взгляд, такой зоркий, когда дело касается ее собственного мирка, и такой слепой по отношению к тому, что существует за его пределами.

– Очень вам благодарен, миссис Освин, – почтительно сказал Питт. – Вы очень помогли, щедро уделив мне свое драгоценное время.

– Вовсе нет, мистер Питт, – ответила она приветливо. – Надеюсь, вам будет сопутствовать удача в вашем поиске. А он, наверное, очень трудный.

– Иногда бывает именно так, – ответил Томас, встал и распрощался.

Питт сразу же отправился к Мике Драммонду, но того в присутствии не было, и ждали его только на следующее утро. Так что и Томасу пришлось отложить важный разговор на завтра.

Следующий день выдался холодный, воздух был тяжел и влажен, и сырость пробирала до костей. Питт же надел только шерстяной сюртук и поэтому рад был очутиться в теплом кабинете шефа, где в камине ярко горел огонь.

Драммонд стоял перед камином, грея ноги. Он сам, наверное, пришел совсем недавно. Его тонкое худое лицо было мрачно; он смотрел на Томаса выжидательно, однако без особого интереса.

– Доброе утро, Питт, – невесело произнес шеф. – Есть новости?

Инспектор решил, что важнее будет не то, о чем сказать, а то, как об этом сказать.

– Нет, сэр. Я продолжаю расследовать отношения миссис Стаффорд и мистера Прайса; я хочу знать о них все, но еще не нашел ничего такого, что могло бы быть серьезным поводом для убийства мистера Стаффорда.

– Любовь, – резко ответил Драммонд. – Незачем далеко ходить. Или, если называть вещи своими именами, любовное исступление. Ради бога, умоляю, Питт, из-за похоти совершалось больше преступлений, чем из-за чего-либо еще, за исключением, может быть, денег. Неужели вы этого не понимаете?

– Общество полно интрижками и похотью, – ответил Питт, твердо решивший не уступать. – Но очень немногие подобные связи заканчиваются убийством, а те, что заканчиваются так, имеют поводом скорее обман, внезапность обнаружения, и тогда обидчиков убивают в порыве гнева и оскорбленного достоинства.

– Ну почему вы все время спорите? – поморщился Драммонд. – Ну конечно, часто бывает и так. Но ведь иногда двое влюбленных убивают мужа, если тот стоит на их пути. Почему же вы не верите, что и здесь могло случиться такое? – Он отодвинулся от огня, словно ему стало чересчур жарко, сел в одно из кресел и взмахом руки пригласил Томаса занять другое.

– Так могло случиться, – сказал ворчливо инспектор, – но это выглядит… истерическим поступком. И Стаффорд совсем не стоял на их пути. Он почти спокойно относился к этой связи.

– Так он знал о ней? – резко выдохнул Драммонд. – Вы в этом уверены?

Питт перевел дыхание. Ему бы хотелось сказать – «конечно», но если он ответит утвердительно, не будучи совершенно уверен в том, о чем говорит, ему позднее придется взять свои слова обратно, и Драммонд засомневается, а не склонен ли Питт вообще к преувеличениям.