А если мать утрачивает контроль над собой и своими чувствами, не следует ли послать за Эмили? Та-то всегда знает, что и как сказать, каким образом заставить Кэролайн вспомнить о ее порядочности и о том, что легкомыслие грозит гибелью репутации и доброго имени.

Однако прежде чем решиться на такой радикальный шаг, Шарлотта хотела знать наверняка о положении дел. Может быть, ей совсем незачем впадать в панику – или, по крайней мере, рано это делать. Она опять поедет к матери и честно, откровенно потребует ответа. Кэролайн, конечно, поймет ее волнение.

Обо всем этом она и думала, лежа ночью в темноте, а утром, проводив мужа, даже не спросила, куда он направляется и когда его ждать вечером. Это не значит, что Томас всегда мог ответить на подобные вопросы, но у Шарлотты вошло в привычку спрашивать, просто чтобы показать свою заинтересованность в его делах, дать понять, что ей не все равно.

Затем она сообщила Грейси, что должна уйти по делам, связанным с убийством на Фэрриерс-лейн. Само собой подразумевалось, что, вернувшись, она обо всем расскажет горничной.

Грейси весело улыбнулась и стала скрести пол в кухне с усердием, совершенно не соответствовавшим увлекательности подобного занятия.

Шарлотта села в омнибус и поехала на Кейтер-стрит. Она прибыла туда в начале одиннадцатого – не совсем удачное время для визитов. Кэролайн усердно разбирала белье, а бабушка еще не явилась из спальни, куда, как обычно, ей принесли завтрак на подносе.

– Доброе утро, – удивленно и несколько обеспокоенно приветствовала Кэролайн свою дочь.

На матери было простое коричневое платье, безо всякой отделки, если не считать кружевного воротничка, а волосы, не завитые в модные локоны, свободно ниспадали на плечи. Она выглядела моложе, чем обычно, и красивее. Шарлотта уже несколько лет не видела ее в такой непринужденной и домашней обстановке и поразилась тому, какая мама еще хорошенькая, какие у нее правильные черты лица и гладкая кожа. Без модных ухищрений дорогого туалета и сложной прически в ней стало больше индивидуальности, больше мягкости, чем в обычной светской даме средних лет. Шарлотта уже хотела сказать ей об этом, но промолчала, решив, что, может быть, ее слова прозвучат бестактно.

– Доброе утро, мама, – сказала она жизнерадостно, – ты очень хорошо выглядишь.

– Да, наверное. – Кэролайн нахмурилась. – Что тебя привело сюда в такую рань? Томас узнал что-нибудь о нашем деле?

– Не думаю. Иначе он бы мне сказал. – Шарлотта машинально взялась за другой конец простыни, которую осматривала Кэролайн, и, убедившись, что та не требует починки, стала помогать ее складывать. – Я приехала потому, что мы сами должны побольше узнавать.

– Да, разумеется, – согласилась мать, причем так поспешно, что Шарлотта мысленно полюбопытствовала, пришла ли Кэролайн сама к такому выводу или видит в предложении еще один предлог проявить активность и, возможно, опять встретиться с Джошуа Филдингом.

– Много ли мы знаем о людях, непосредственно причастных к событиям? – сказала она, беря наволочку и стараясь быть тактичной.

– Ты имеешь в виду их действия в ночь убийства? – спросила Кэролайн, глядя не на дочь, а на груду еще не проверенного белья.

– Ну, для начала хотя бы так, – ответила Шарлотта без большого энтузиазма. Разговор обещал быть сложным. – Но мы должны гораздо больше знать о них как о людях. По крайней мере, я. Однако ты, наверное, лучше знаешь их?

– Да, пожалуй. – И Кэролайн стала самым внимательным образом разглядывать вышивку по краям наволочек и те места, где она поотстала от ткани.

Шарлотта готова была возненавидеть себя за хитрость и двуличие.

– Что ты знаешь, например, о Тамар Маколи? Тебе известно, кто отец ее ребенка?

Кэролайн уже хотела возразить против подобных нескромных вопросов, но поняла, что это необходимо знать в интересах расследования.

– Кингсли Блейн, полагаю. Она действительно его любила, ты же знаешь. Это был не быстротечный роман, и она вступила с ним в связь не из-за ожидания подарков с его стороны.

– А он ей много дарил?

– Да нет, я совсем так не думаю.

– Но ты же не думаешь, что одновременно с Блейном еще кто-то мог быть влюблен в Тамар и довольно сильно ревновал ее к нему, почему, возможно, и убил?