Катерина оторвалась от журнала и испуганно посмотрела на мать.

– Что с тобой, мама?

– Да так, ничего. Я просто отвлеклась на секунду.

– Ничего? – Катерина многозначительно взглянула на смесь из осколков фарфора и дымящихся макарон у ног Антонии. – А есть мы что будем?

Антония слабо улыбнулась.

– У нас есть еще две тарелки для макарон, да и спагетти нам хватит. Так что от голода не умрем.

Она присела, чтобы собрать самые большие осколки. Но прежде чем сделать это, она прослушала сообщение об убийстве отца Сорелли до конца.

– Копия некой реликвии? – Альдо скорчил гримасу, повторяя слова репортера. – И откуда наш фантазер это взял? Он ведь даже не видел кинжала. Иногда мне хочется задушить этих телевизионщиков!

– Мне тоже, – поддержал его монсеньор Уэхара и выключил телевизор, прежде чем рыжеволосая комментаторша успела углубиться в следующую тему – наступление наземных войск США в Афганистане. – Но поскольку даже мысль об этом есть грех, я быстро ее подавляю. Однако, разумеется, мне все равно придется в ней исповедаться. – Он снова сел и посмотрел на полицейских. – Так, значит, информация о кинжале неверна?

– Частично верна. – Клаудия достала пакет с кинжалом. – Да, религиозный мотив на нем есть, но назвать его реликвией…

Уэхара со всех сторон рассмотрел орудие убийства, после чего передал его Олиндо Тарабелле.

– Я тоже никогда не слышал о реликвии, которая имела бы подобный вид. Но таковы работники телевидения. Если они чего-то не знают наверняка, то начинают выдумывать. Главное, чтобы звучало интригующе. Одна из жутких историй о числе Зверя.

– Этого репортер, к сожалению, не выдумал. – Клаудия показала ему и Тарабелле фотографию лица убитого. – Как бы там ни было, мне бы хотелось знать, откуда у репортеров данная информация.

– Должно быть, кто-то проболтался! – фыркнул Альдо. – Может даже, кое-кто из наших людей.

Тарабелла отдал фотографию Клаудии.

– Слабое звено в рядах римской полиции? Весьма прискорбно.

Прозвучало это так, будто он просто не мог не воспользоваться случаем бросить камень в огород Клаудии и ее коллег.

– В данный момент это, определенно, не самая большая наша проблема. – Клаудия постучала указательным пальцем по фотографии. – Число и изображение змеи на кинжале – и то, и другое связано с дьяволом. Вы можете как-то объяснить это нам, монсеньор Уэхара?

– Я? С чего вы взяли?

– Вы ведь работали вместе с отцом Сорелли. Возможно, символы как-то связаны с вашей работой?

Уэхара, не задумываясь, покачал головой.

– Я и представить себе не могу, каким образом археологические раскопки здесь, в Ватикане, могут быть связаны с дьяволом – правда, не могу.

– В чем конкретно состояла ваша работа?

Монсеньор откинулся на спинку кресла и переплел пальцы рук.

– Вам следует знать, что современный Рим, фигурально выражаясь, воздвигнут на гигантском подземном кладбище. В этих катакомбах ранние христиане, а также язычники хоронили своих покойников. Некоторые могильники были исследованы и частично открыты для посещений. Вам, вероятно, известны катакомбы Домитиллы на Виа делле Сетте Чезе или катакомбы Сан-Каллисто на Виа Аппиа, пожалуй, самые старые. В целом в Риме их насчитывается более шестидесяти. Здесь, в Ватикане, в 1940 году, во время проведения строительных работ по возведению гробницы Пия XI в «Ватиканских гротах» было случайно обнаружено римское захоронение. В последующие годы на территории Ватикана открывали все новые подземные захоронения. Наше бюро отвечает за координацию и наблюдение за раскопками.

– Над чем в последнее время работал отец Сорелли? – задала следующий вопрос Клаудия.

– Ничего особенного. Обычные административные дела. – Уэхара указал на пачку бумаг перед собой. – Я как раз просматриваю его документацию. В конце концов, я должен временно взять на себя его дела, пока Святой престол не назначит ему преемника.

Альдо в ужасе уставился на письменный стол.

– Это все дела Сорелли?

– Да. А что?

– В данном случае они имеют непосредственное отношение к полицейскому расследованию. Я должен обратиться к вам с просьбой, монсеньор: передайте их нам!

Клаудия подозревала, что с подобным требованием он обломает себе зубы, но дала ему возможность попытаться. Пусть немного поиграет в крутого копа. Так они смогут проверить, до какой степени Ватикан действительно готов к сотрудничеству. Разумеется, по сути Альдо прав, в данных обстоятельствах эти документы могут оказаться важными, но, с юридической точки зрения, у полиции нет никаких оснований требовать этого. Ватикан – суверенное государство, а значит, не подчиняется итальянским законам.

Как и следовало ожидать, слово взял Тарабелла:

– Вы забываете, что в Ватикане вы не обладаете властью. Само собой разумеется, мы тщательно изучим документы отца Сорелли и в случае, если натолкнемся на что-то, имеющее отношение к вашему расследованию, немедленно вам сообщим.

Альдо покраснел до корней волос. Казалось, что он вот-вот взорвется. Возможно, он и разочаровал Клаудию, но это касалось только их личных отношений; в остальном же ему было совершенно не в чем себя упрекнуть. Как его начальница, Клаудия не могла позволить Тарабелле отчитывать Альдо.