В связи с раскручиванием боевиками пропагандистской кампании вокруг пропавшего вертолета региональный штаб заявляет следующее.

Действительно, 3 февраля 2002 года вертолет Федеральной погранслужбы России Ми-24 совершал полет по маршруту Гизель — Тускорой-Беслан-Гизель. В связи с ухудшением погоды (плохая видимость, снежные заряды) экипажу была дана команда сесть в Дачу-Борзой. В 14.45 с вертолетом пропала связь.

Вплоть до настоящего времени федеральными силами, дислоцированными в Чеченской Республике, в горно-лесистой местности республики по предполагаемым зонам полета ведется поиск экипажа и вертолета.

По оперативным и другим каналам пока не получено достоверных сведений о судьбе экипажа в составе:

— командир — майор Кирбанев А. В.;

— штурман-инспектор Томинец В. И.;

— летчик-штурман Золин Д. Е.

Также не выявлено каких-либо следов и вещественных доказательств крушения вертолета.

Наряду с этим следует отметить, что один из главарей НВФ араб-наемник Абу аль-Валид практически сразу стал использовать сложившуюся ситуацию в своих пропагандистских целях. Он заявил, что экипаж якобы жив и находится в его банд-группе — в доказательство этого он привел установочные данные на членов экипажа. Однако было допущено искажение отдельных букв в фамилиях пилотов. Это указывает на то, что у боевиков оказались лишь фрагменты документов, а также перепутана конкретная принадлежность личных номеров военнослужащих.

Несмотря на это, Абу аль-Валид настойчиво выдвигал требования об освобождении 10 мирных граждан, якобы задержанных федеральными силами, в обмен на сведения о судьбе пилотов — «живы или нет». Затем требовал освободить еще 10 задержанных мирных граждан в обмен на передачу экипажа представителям командования ОГВ.

При этом обращает на себя внимание тот факт, что Абу аль-Валид ни разу не попытался через посредников выйти на контакт с командованием ОГВ(С) и представить списки лиц, которых необходимо освободить в обмен на экипаж. И самое важное, он не предоставил видеоматериалов (как обычно в таких ситуациях принято), доказывающих наличие у боевиков заложников. Все вместе взятые факты, как это ни трагично, указывают на то, что в реальности произошла авиакатастрофа, повлекшая гибель экипажа.

Очевидно, что боевики откровенно блефуют, используя этот случай.

24 мая 2002 года в результате спецоперации, проведенной в Веденском районе, обнаружен тайник с личным архивом Шамиля Басаева. Изъяты загранпаспорта его ближайших родственников. Отметки в паспортах свидетельствуют о неоднократных выездах отца и матери Басаева в ряд исламских государств: Турцию, Иран, Саудовскую Аравию, Иорданию. Трофеями российских спецназовцев стали также многочисленные документы, включая деловую и личную переписку, фотоальбомы братьев Басаевых, видео- и аудиокассеты личного и политически значимого содержания, а также дискеты и компакт-диски, раскрывающие ряд особенностей финансовой деятельности семьи Басаевых и их окружения.

Некоторые из изученных материалов имеют важное значение для решения оперативных задач контртеррористической операции.

Результаты спецоперации расцениваются как значительный успех федеральных сил и позволяют рассчитывать на внесение ясности в отношении этого известного международного террориста.

Начало осени 2002 года в Ингушетии выдалось жарким. Еще не успели остыть горячие предвыборные баталии. Напомню, что весной здесь прошли выборы Президента Республики. Победу одержал Мурат Зязиков. Многие жители Ингушетии, и я вместе с ними, восприняли приход к власти Зязикова с удовлетворением и надеждой, что в данном регионе наконец-то установятся порядок и стабильность. Ведь не секрет, что Ингушетия, соседствующая с Чечней, за последние годы фактически превратилась в перевалочную базу боевиков. Здесь они проходили лечение, через Ингушетию нередко шли поставки оружия террористам. Гуманитарная помощь (продукты питания, медикаменты и т. д.), которая направлялась в палаточные лагеря беженцев, нередко оседала у боевиков в горной части Чечни.

Все это происходило с молчаливого согласия местных властей и попустительства руководства Ингушетии. Опять могут подумать, что Трошев, мол, в очередной раз завел «старую» пластинку и в очередной раз хочет свести счеты с бывшим президентом республики Русланом Аушевым. Отнюдь нет. Никто не умаляет заслуг Аушева в становлении и развитии Ингушетии. Он немало сделал для своего народа. Однако его позиция по «чеченскому вопросу» и моя — как командующего в то время войсками округа и как гражданина России — совершенно противоположны.

Об этом я подробно рассказал в книге «Моя война», поэтому не стану повторяться.

Кстати, совершенно не случайно банда Р. Гелаева планировала прорваться в Чечню именно через Ингушетию. Но обо всем по порядку.

На территорию России отряд численностью свыше 200 человек проник еще в первых числах сентября. Исходя из оперативных данных, а также из имеющихся материалов (показания пленных боевиков, захваченные конспекты и записи по боевой подготовке, образцы вооружения, имущества и снаряжения), бандформирование под командованием Гелаева всесторонне готовилось к прорыву через российско-грузинскую границу с последующим выдвижением в горные районы Чечни именно через территорию Ингушетии, хотя мы не исключали и вариант прохода через Кабардино-Балкарию и Карачаево-Черкесию.

Организационно бандформирование состояло из 9 джамаатов (подразделений):

— арабский (командир Абу-Умар, численность до 12 человек);

— турецкий (командир Атаев Султан, 15 человек);

— кабардино-карачаевский (командир Сейфуллах, 15 человек);

— кистинский (командир Али, 30–40 человек);

— дагестанский (командир Сейфулла, численность не определена);

— ачхой-мартановский (командир Шадаев, до 20 человек);

— бамутский (командир Резван, численность не определена);