«Где научился удару?» — и как ответить? На бадминтонном корте?

Я знал, что толстяка мне не одолеть. Ну, здоровый он! Руки и клинок — длиннее, ростом выше, опыта боевого — не сравнить. Шашечкой я ему доспехи… вряд ли. Поэтому у меня был только один шанс — опередить его с первым ударом. И рубить по голому телу.

Я его успешно спровоцировал с раздеванием — я ж Ванька-провокатор! Успешно, изобразив детский испуг, заставил присутствующих сократить нам дистанцию — а то бы не успел. И, что было вполне предсказуемо, обогнал его с первым ударом. Пока бедняга длинную саблю тащил. А вот если бы нам задали дистанцию больше… Или исходное положение было бы уже с обнажённым оружием… но мне повезло.

Был бы мне «холод в груди». От кыпчакской сабли. Шашка работает с упреждением. Только надо её держать не «наголо», а в ножнах.

Чёрт! Задумался! А хан смотрит и начинает злиться. Но мальчик рядом заговорил раньше.

– Симди о да беунини каубетти. Лик денлинсин. (Сейчас у него отшибло мозги. Пусть сперва успокоится).

Спасибо тебе, мой спаситель от очередного вразумления. А то пара нукеров рядом — начала уже нагайки покручивать.

Хан поморщился, вставая со скамейки. И бросил малышу:

– Кендениз алин. Сонра сор. Сенин есирин. (Забирай его себе. Потом спросишь. Пленник — твой).

Мальчишка успокаивающе мне улыбнулся, что-то быстро сказал одному из воинов и убежал в левый шатёр. Его нукер, уже довольно пожилой, судя по седине на висках и в усах, чуть поморщился. Обошёл меня вокруг и пнул ногой в загривок. Снова… — кристаллическая структура воды обыкновенной ощущается всем фейсом об тейбл. Россия, Ваня, твою маман. Нефиг было сюда попадировать. Попал бы к Гаруну-аль-Рашиду — там бы лицом по багдадским булыжникам возили.

Нукер раздражённо стянул мне локти за спиной, рыкнул на ошивавшегося вокруг «стоматолога», так что тот немедленно вытащил из своей торбы шашечку. И мой засапожный ножик. Нукер покрутил их, сунул в свою торбочку, снова рывком за шиворот поставил меня вертикально. И задумался. Судя по тому, что он полез в разрез моего тулупчика — решил снять с меня кольчужку. Но это ж надо снова развязывать! Тут из шатра выскочил довольный малыш, взобрался на лошадь, подъехал к нам и сообщил:

– Гитмек. (Едем)

– Кёлен… (Твой раб…)

– Гитмек, гитмек.

Мальчик двинулся вниз, к реке, за ним выехало ещё пара воинов. Нукер раздражённо сплюнул на снег. Накинул мне на шею верёвку. И через мгновение вернулся уже верхом. Рывок за шею однозначно описал ближайший род моих занятий: пешая экскурсия по родному краю. Вот, Ванюша, ты и краеведом стал. Точнее — «краебегом».

– Хизла, хизла!

Какая тебе «хизла»! Кричал бы уж просто «шнель!». Морда фашистская.

Бежать со связанными за спиной за локти руками… очень неудобно. Как пингвин с растопыренными крылышками. А подниматься после каждого падения, когда тебя тянут за шею верёвкой тоже… очень неудобно. И больно. Когда мы догнали малыша и остальных, от меня валил пар. И язык был на плече. Мне потребовалось несколько минут, чтобы отдышаться. Как хорошо, что лошади идут шагом. Не дай бог — снова рысью. Сдохну просто забегавшись.

Малыш что-то спросил, я пытался сдуть капли пота с верхней губы и не ответил. Удар нагайкой по плечам был не столько болезненным — тулупчик и кольчуга гасят, сколько неожиданным и пугающим. Снова — в снег. Нукер снова поднял меня рывком за петлю на шее, освободив одну ногу из стремени, прижал, зажав мою шею в сгибе колена, к седлу, и поднёс к глазу мой ножичек. Это ж мой Перемогов нож! Меня же им уже планировали… и я им много чего… и вот опять! Да сколько ж можно?! Голос малыша остановил клинок прямо перед моим зрачком.

– Как твоё имя?

– Эта… моё? Так эта… Ванька я. С Пердуновки. Деревня такая.

Мальчик сочувственно-презрительно оглядел источник столь бессвязных звуков в моём лице. Вздохнул и дал первый урок:

– Когда говоришь со мной или с любым половцем — добавляй — «хозяин», евсахиби.

Во как! Что-то я такое сам недавно проповедовал… Трифене? А теперь и меня этому учат. Воспитывают, дисциплинируют и доминируют. Вот этот… второклассник. А как у них со всем остальным? Твоюмать! Больно! Задержка с ответом была немедленно воспринята и оценена. Ударом ногайки.

– Да, евсахиби. Конечно, евсахиби. Я буду добавлять, евсахиби!

– Хорошо. Будь внимателен. Хорошо исполняй мои слова. Я буду тебя кормить. Я не буду давать тебе тяжёлой работы. Но ты должен служить хорошо. Ленивым быть нельзя. Иначе я прикажу бить тебя плетями, и тебе будет очень больно. Очень плохо. Очень-очень. Ты понял?

– Да. Евсахиби.

Блин! Чуть не прокололся. Этот уже начал нагайку поднимать. Несколько странно видеть десятилетнего мальчишку — начальником какого-то отряда. Вроде бы, должны брать на войну позднее. Хотя… «восток — дело тонкое, Ванюха». Ребёнок-рабовладелец… Как-то я раньше об этом не читал. Эксплуататор из ясельной группы. Интересно: спартаковцы таких резали?