Шрифт:
Джонсон был бойцом на важном месте — в узле интересов либералов и консерваторов, молодых и ветеранов. Джек показал старшему поколению, что знает и уважает его интересы. Прислушивается к его мнению. Рассчитывает на помощь. А помощь эта стоила дорого.
Без нее едва ли можно было сконцентрировать силы для наступления.
Глава четвертая. Наступление
15 июля 1960 года 50 000 человек рукоплескали Кеннеди — официальному кандидату в президенты от Демократической партии.
— Я принимаю это выдвижение с чувством ответственности и решимости. Сердечно благодарю вас… и беру лишь одно обязательство — посвятить каждое движение моего тела, мысли и духа возвращению нашей партии победы, а нации — величия.
Благодарен я и за то, что вы снабдили меня столь убедительным манифестом партийной платформы. Права человека — гражданские и экономические… — таковы, без сомнения, и наша цель, и наш принцип.
Может ли выстоять нация, организованная и управляемая так, как наша? Вот в чем вопрос! Обладаем ли мы необходимой энергией и волей? Можем ли мы прорваться сквозь эпоху, в которой столкнемся не только с новыми орудиями разрушения, но и с борьбой за власть над небом и дождем, океаном и приливами, высотами космоса и глубинами ума?
Готовы ли мы выполнить задачу и встретить вызов? Готовы ли мы, подобно русским, жертвовать настоящим ради будущего? Или должны пожертвовать нашим будущим ради наслаждений нынешнего дня?
Это — вопрос Новых рубежей!
«Новые рубежи» — как сочетание слов, как видение, концепция и — в будущем — политика впервые забрезжили перед Америкой там, в Лос-Анджелесе, в середине лета первого десятилетия второй половины прошлого века. Так дозорный с мачты кричал Колумбу: земля! Так первые поселенцы с Восточного побережья с восторгом взирали на бескрайние прерии: Запад!
Путь Кеннеди, некогда указанный отцом, вел его туда — к Новым рубежам. Но только ли во исполнение плана отца — обретения кланом вершины власти? Или во имя воплощения мечты, взлелеянной в душе Джека? Во имя свободы и грядущего мира? Во имя нового неба и новой земли? Сейчас, обращаясь к восхищенным сторонникам, он тайно задавал себе этот вопрос…
Лидеры партии и почетные гости, «золотые девушки» и потные делегаты аплодировали стоя. А он бросал в их повседневность слова, которые им еще предстояло понять.
— Таков выбор, перед которым стоит нация… И едва ли это выбор между двумя людьми или двумя партиями, но между общественным благом и покоем обывателя, между величием нации и ее упадком, между свежим ветром развития и нудной обыденностью — между пресмыкающейся посредственностью и высокой целью.
Нечасто такие слова звучали прежде с трибуны, украшенной фигурой орла.
Но следом за речами шла рутина. Агитация. Бой за Белый дом. Кеннеди еще не стал главнокомандующим армией США, но возглавил штурм твердынь республиканцев.
О его начале мир известили теленовости, сводки агентств, шапки газет, яркие репортажи.
В Los Angeles Times вышел подробный фотоотчет.
Вот демонстранты накануне конвента требуют запрета атомного оружия. Вот Спортивная арена полная людей. Вот техасская красотка Мэри Бэйли агитирует за Джонсона. Вот Джек в окружении поклонников в холле «Билтмора». Вот за столом званого ужина Пэт Кеннеди что-то тревожно ему говорит, а рядом лучится улыбкой Фрэнк Синатра. Вот мама Роуз в роскошной шляпке толкует с журналистками. Вот помощница Стивенсона Патрисия Диксон рыдает, узнав о победе Джека. А вот и он на трибуне решительным жестом отметает все сомнения в успехе.
С этой минуты поток информации о кампании непрерывно нарастал.
«Со дня утверждения кандидатов логика и не ночует в политике», — пишет знакомый нам Теодор Уайт. Логика и выборы — из разных миров. Кому нужна логика? Главное — голоса!
Агитация превращает кандидатов в существа, равные величием автогонщикам, бейсболистам и кинозвездам. В почти героев приключенческих и фантастических картин, а то и вестернов. Впрочем, как правило, эта битва бескровна, а ее финал — полон такого же напряжения и страсти, как happy end классической голливудской ленты. Только там в нежном поцелуе сливаются уста героя и героини, а здесь — души голосующей нации и образ ее избранника.
Есть мнение, что лидеров демократий избирают восторженные болельщики, а не ответственные граждане. И отчасти это верно. Технологии управления выбором достигли уровня, когда соперничающие стороны могут сравнительно легко настраивать человеческие эмоции на нужные им волны. Собственно, эти технологии и есть оружие борьбы интересов. Возможно — то самое, о котором говорил Джек: оружие борьбы «за власть над небом и глубинами человеческого ума». Но те, кого именуют «массами», этого не видят. И лишь порой — и всегда после объявления победителей — догадываются, что приемы, использующие чувства, инстинкты, фобии, мании и желания избирателей, служили деловой и строгой стратегии избирательной борьбы.