Коре издавна имело важное геополитическое значение. Именно через него можно было кратчайшим путем попасть в Японию: ближайший из Японских островов находился только в 100 милях от южной оконечности Кореи. Монголы были великолепными воинами, но при этом совершенными невеждами в морском деле. Для того, чтобы попасть в Страну Восходящего Солнца, они нуждались в корейских моряках и кораблях.

О необычайных богатствах Японии в те времена ходили легенды, что подтверждает и знаменитый венецианский путешественник Марко Поло. При дворе Хубилая говорили, что драгоценные камни там буквально валяются под ногами. Естественно, эти разговоры не могли пройти мимо императора. Где-то с 1265 года начали активно разрабатываться планы превратить Японию в вассальную страну. Хубилай уже через год приступил к действиям: он приказал вану помочь отправке двух монгольских послов в Японию. Однако шторм помешал им добраться до цели, и послы возвратились в Пекин.

В 1268 году было отправлено второе посольство, которое на этот раз достигло берегов архипелага. В Японии в то время верховная власть принадлежала военному правителю, сегуну. Официально продолжал властвовать император, резиденция которого находилась в Киото, однако уже в течение ста лет реальная власть была в руках ставки (бакуфу) сегуна в Камакуре. Правда, к тому времени и сегун был фактически оттранен от власти. Уже несколько десятилетий, с 1213 года, всем в стране заправлял человек, занимавший пост «регента» (сиккэна) в правительстве сегуна. Ко времени нашествия монголов шестым по счету сиккэном ставки являлся Ходзе Токимунэ (1251–1284). Именно ему пришлось заниматься отражением внешней угрозы.

Великий хан Хубилай – первый император династии Юань. Китайский рисунок

Когда послы высадились на берегу Кюсю, ближайшего крупного острова Японии, их поселили в административной столице этого острова, Дадзайфу. Приняли послов довольно прохладно, не оказав особого уважения к их рангу и не позволив выехать ни в столицу Японии, ни в ставку. В Дадзайфу, согласно кодексам законов Тайхо, располагалось региональное правительство, управлявшее провинциями на островах Цусима, Ики и Кюсю. Эта область, удаленная от столицы, была исключительно важна для обороны страны и потому контролировалась высшим чиновником, имевшим полномочия наподобие вице-императорских, сосредоточившим в одних руках как гражданскую, так и военную власть. Основной его функцией было обеспечение западных рубежей обороны.

Губернатор Дадзайфу незамедлительно переправил привезенное послание Хубилая в Камакуру. Письмо было предназначено «царю Японии» и выдержано в весьма надменном тоне. В нем император Юань предлагал японцам установить с ним дружеские отношения. Он-де не требует от Японии изъявления покорности, только предлагает им признать «покровительство» Юань. Однако между строк этого послания читалось стремление сделать Японию вассалом Монголии. В бакуфу внимательно ознакомились с документом и передали его на рассмотрение японскому микадо (императору). Право на окончательные решения принадлежало ставке, однако с формальной точки зрения с императором необходимо было проконсультироваться.

При дворе письмо Хубилая вызвало настоящий переполох. Через некоторое время двор в Киото составил ответ, из которого можно было заключить о готовности Японии пойти на какие-то компромиссы. Это совершенно не устраивало ставку, которая занимала более жесткую позицию, и поэтому монгольских послов отпустили обратно, вообще не дав ответа.

Хубилай был вне себя от ярости – он не привык, чтобы с его послами обращались подобным образом. Он известил вана, что собирается вторгнуться в Японию, и потребовал, чтобы правитель Коре приготовил тысячу кораблей и 40-тысячное войско, необходимое для военной экспедиции. Ван пытался протестовать, ссылаясь на бедность страны, однако Хубилай был непреклонен и даже отправил в Коре специальных представителей, которые должны были проследить за выполнением приказа.

Китайский рисунок, изображающий боевой корабль для океанского плавания

В глубине души император до конца не верил, что его послов могли оставить без ответа, и поэтому в сентябре 1271 года отправил очередное посольство, с еще более грозным письмом, в котором требовал полного подчинения Японии себе. Этих послов также не допустили в столицу, а письмо, хотя и дошло до адресата, тоже осталось без ответа.

Сознавая, что теперь следует готовиться к самому худшему варианту развития событий, бакуфу усилило береговые укрепления на Кюсю и приказало вассалам из западных территорий, постоянно пребывавшим в Камакуре, вернуться в свои владения. В Камакуре в апреле 1268 года сиккэном стал 18-летний самурай Ходзе Токимунэ, сменив на этом посту 60-летнего Масамура, который теперь стал соправителем (рэнсе), посвятив свои военные таланты планированию стратегии обороны. Токимунэ обратился ко всем самураям с просьбой оставить свои застарелые распри и объединить усилия для отражения внешней угрозы.

Тем временем в Коре под руководством монголов шла подготовка к вторжению в Японию. Однако она не могла развернуться в полную силу, поскольку на полуострове взбунтовалась армия, и ван запросил помощи у монголов. Несколько лет ушло на подавление восстания. Ситуацией с бунтом воспользовались японские пираты, которые высадились на корейском побережье и держали в страхе окрестных жителей; выбить их стоило большого труда. Один из противников вана нашептывал Хубилаю, что Коре лишь внешне показывает почтение Монголии, а на самом деле, мол, дружит с Японией и только и ждет момента, чтобы вторгнуться в Китай. Хотя это была очевидная выдумка, подозрения императора по поводу верности корейцев возросли.