Кроме того, он всячески намекал, кивая в телевизор, где крутились голые мужики и бабы, что сможет раскрутить ее, припугнув, на то, чтобы отыметь в групповухе, да и снять пару забавных фильмов с ней в главной роли. Саша, не в силах представить свою скромнягу соседку в такой комбинации, смеялся, но Мячику почему-то верил.

Hаутро, правда, Саше пришло в голову расспросить Машу о том, что же произошло прошлым вечером, однако, увидев его на кухне, она будто забыла о необходимости почистить зубы и вылетела оттуда, даже не сняв с плиты чайник. Саша пожал плечами и чайник выключил.

«Если уж она так себя ведет, то и помогать ей незачем — в конце концов, это вовсе не мое дело», — подумал он.

Он еще раз попробовал порасспросить Мячика о Маше, но дружелюбное настроение того с похмелья куда-то улетучилось, и он погнал Сашу за пивом.

Саша вернулся домой с тремя бутылками теплого и мерзкого дешевого «Волгаря», решив отомстить хаму таким образом. Однако, открыв входную дверь, он столкнулся с Мячиком едва ли не нос к носу. Тот, разозленный, выходил из Машиной комнаты. Хлопнув дверью, проследовал в место своего пребывания. От удара дверь снова отворилась, и Саша услышал недовольный голос Машиного ухажера Миши:

— Маш, ну откуда у тебя такие знакомые? Это же попросту неприлично, мне даже стыдно за тебя! Так дело не пойдет. Если ты хочешь, чтобы наши отношения продолжались, ты обязана вести себя соответственно. В конце концов…

Маша стояла молча, опустив голову, и выслушивала порицания своего «приличного» друга.

Мысленно Саша согласился с ним. Мячик и по его мнению был в высшей степени неприличен.

Весь день Мячик был явно не в себе. Поначалу он просто методично напивался и подогревал себя агрессивными эмоциями. Словесный, хоть и невнятный поток лился из него рекой, а подробности его интимной жизни становились все более красочными.

В конце концов Саша не выдержал — настроение было никудышное — и под вечер пошел к знакомым. Мысли его путались, он представлял себе Мячика и Машу в различных позах, причем преимущество отдавалось весьма неприличным, и молча сопел.

Позднее, уже в баре, ему захотелось поскорее все позабыть. И он по-свински напился. Глумливые слова Мячика эхом отдавались у него в ушах, и он, пытаясь что-то доказать самому себе и окружающим, вел себя развязно. Однако в какой-то момент и язык, и остальные его члены отказались его слушаться, и ему осталось в результате попросить знакомых довезти его до бабушкиного дома…

Утром Саша продрал глаза и, вздыхая, все же направил свои стопы к дому. Возле подъезда стояла машина с милицией, и у него сильно забилось сердце. Когда же он обнаружил милиционеров в собственной коммуналке, все похолодело у него внутри, ноги подогнулись, и, сам не зная как, он еще умудрился относительно спокойно спросить, что здесь произошло.

Hа предложение попытаться опознать труп он согласился уже как-то машинально и вслед за милиционером вышел на балкон. Перед ним на полу лежало распростертое толстое тело Мячика.

Рабочие, которых Лариса пригласила для ремонта новой теткиной квартиры, были ее старыми знакомыми. В свое время они принимали участие в обустройстве их с Евгением нынешних апартаментов. Это были двое мужчин средних лет, Сергей Арчевский и Валерий Милованов.

Достоинство этой пары заключалось в том, что, будучи по своей природе абсолютно разными людьми, они прекрасно дополняли друг друга.

Арчевский, высокий хмурый мужчина с пышными усами, кого в простонародье называют «тормозом», был из тех людей, которые, если на них неожиданно валится ведро с краской по вине напарника, говорит: «Валер, ты не прав!..» Что-либо связанное со сферой, где он не был докой, доходило до него раза с десятого. Вместе с тем он знал свое дело и, когда у других кончалось терпение, продолжал спокойно работать.

Милованов, невысокого роста бородатенький мужичок, являл собой абсолютную противоположность своему напарнику. Он был заводным и импульсивным и в ситуации с падающим ведром развешивал гирлянды сложноматерноподчиненных предложений, сопряженных с угрозами физического воздействия. Но когда следовало проявить смекалку и творческий подход, он был незаменим рядом с недалеким, более склонным к кропотливой нудятине Арчевским.

Они явились в коммунальную квартиру через два дня после случившегося там трагического происшествия и сразу же попали в поле зрения Наташи Дебревой. Эта достойная дама либо перебрала по части кофеина (что в принципе было объяснимо на фоне нервной обстановки, царившей в квартире), либо оба пролетария не были мужчинами ее мечты, но так или иначе оба ей не понравились. Может быть, просто потому, что работали они в комнате, находившейся в непосредственном соседстве с жильем медсестры и мешали ей отдыхать после трудов праведных на поприще здравоохранения.

Она сразу же с ехидцей объявила обоим ремонтникам:

— А вы знаете, что недавно здесь произошло убийство?

Стоявший на стремянке экспансивный Милованов отреагировал бурно, едва не уронив молоток на голову стоявшего под ним Арчевского.

— Ни фига себе, блин!

— Причем заметьте, что убитый был не из тех, кто здесь проживает, а совершенно посторонний человек! Его нашли на нашем балконе!

Наталья придала своему лицу многозначительное выражение и пристально посмотрела на рабочих, что должно было означать, что и они, соответственно, находятся под некоей угрозой.