Может, и правда навестить мужа? Все ж таки они были неплохой парой. С причудами, конечно, куда без них! Но, по крайней мере, с Володей было не скучно. Веру всегда привлекали мужчины из богемы: общий круг интересов, общие темы для разговоров и какая-то определенная, присущая только им легкость восприятия жизни.

Да, пожалуй, это мысль.

Мужа можно приструнить, а потом простить. Или не прощать, в зависимости от его поведения и… состояния. В любом случае она почувствует себя Матерью Терезой, снизошедшей до простого смертного.

Вера свернула к городскому парку, чтобы пройти по аллейке насквозь, к зданию больницы. Там можно будет сесть на автобус и проехать пару остановок. Дойдя до закрытого, припорошенного снегом колеса обозрения, Вера увидела парочку, идущую навстречу. Сердце прыгнуло вверх.

Женщину она опознала не сразу, в отличие от ее спутника, нахохлившегося как воробей в своей не по сезону тонкой куртке. Они увлеченно болтали, не обращая внимания на остановившуюся незнакомку.

Когда они подошли вплотную, Вера изобразила на лице веселье, которого не ощущала.

— Боже мой, ка-а-акие люди! — пропела сладким голосом.

Выслушав доклад Фаины Леопольдовны и Ренаты Таировны, Ольга долго хохотала, невероятно довольная произведенным эффектом. Все-таки тридцать лет стажа в отделе попечительства — штука посерьезнее «Фауста» Гете и куда более убойная.

Разумеется, отнять ребенка у противной Натальи невозможно. Условия не те. Она, скорее всего, как только запахнет жареным, устроится на любую работу, пусть даже малооплачиваемую, а то и вовсе фиктивно или попросит родителей переехать на пару недель к ней. И тогда все эти шитые белыми нитками хитрости пропадут.

Хитрости пропадут, а черная метка в деле останется. Закулисные игры городской администрации Ольге были хорошо известны.

Можно «случайно» потерять документы на получение адресной социальной помощи и заставить человека заново собирать документы. Между прочим, очень часто оказывается, что из-за одной, самой мало-мальски важной, бумажки или нерадивости сотрудника зависит очень многое. Даже сейчас, когда все компьютеризировано, проблем хватало. Нажал не на ту кнопку, и нет человечка в базе.

Красота!

Ах, если бы она все еще работала, если бы через ее руки проходили документы, как бы осложнилась жизнь этой наглой выскочки!

Голова болела с самого утра, наверное, давление опять подскочило. В висках разливалась привычная тяжесть. Надо будет не забыть принять таблетки, а то с этими мыслями недолго и в ящик сыграть. Ольга выпила две чашки сладкого чаю и долго думала, чем еще можно осложнить Наталье жизнь, но в голову ничего интересного не лезло, так, мелкие пакости. Тяжело было играть вслепую, не имея никакой информации.

И спросить-то не у кого… Не к Сереже ведь обращаться. И уж тем более не к его жене.

Разве что…

Она сделала пару звонков и суетливо собралась, потому что в больнице вот-вот должен был начаться сон-час, и тогда внутрь не пустят, разве что по блату. Как раз этого у Ольги хватало. Заехав на рынок, женщина прикупила немного фруктов, пакет с соком и несколько пошлых газетенок со сплетнями о звездах шоу-бизнеса. Все развлечение.

В маршрутке было тепло и тихо. Ольгу слегка укачало, и, чтобы не заснуть, она достала газеты и быстро пробежала глазами по заголовкам. Ничего особенного. Примадонна надумала рожать, Распутина — разводиться, а Киркоров вновь поругался с Басковым, не поделили не то корону, не то стульчак.

Хорошо им. Весело. Не жизнь, а праздник. А у нее вот сын завел интрижку и, возможно, разведется, учитывая невыносимый характер супруги-балерины, непримиримой, твердой как гвоздь и такой же несгибаемой, за десять лет ни разу не назвавшей ее мамой. И не то чтобы Ольге хотелось этого, но, с другой стороны, немного почтения совсем не помешает.

«Здравствуйте, мама. Как ваше здоровье, мама? Что вы хотите на обед, мама?» И тапочки в зубах.

Как же, дождешься от такой…

Ирина, по примеру несносной мамаши, звала свекровь Лелей, но хоть на «вы», что выглядело почему-то издевательством. Во всяком случае, уважением от невестки не пахло.

К Алле посетительницу пропустили без проблем, несмотря на сон-час. Пациентка, с перебинтованной головой, лежала в отдельной палате и, прикрыв один глаз, читала Донцову. При виде гостьи опустила книгу и удивленно вытаращила сперва один глаз, а затем и второй.

— Леля?

— Аллочка, здравствуй, — пропела Ольга и бросилась к кровати, изобразив на лице сочувствие, которого совершенно не ощущала. — Как же ты так неосторожно, дорогая?

Та поморщилась, швырнула книгу на тумбочку, не потрудившись вложить закладку. Книжка прокатилась по гладкой поверхности и свалилась на пол. Алла проводила ее взглядом, но поднимать не стала.