Он дал выход гневу, несколько раз с силой стукнув по двери, причем каждый удар сопровождался смачными ругательствами. Черт, с каким бы удовольствием он начистил бы им их гнусные рожи, чтобы этот хорек ван Дарбин пожалел о том, что вообще когда-то слышал имя Дентона Картера. Затем он занялся бы фотографом, разнес бы к чертовой бабушке дорогой фотоаппарат.

Увы, раньше, когда у него чесались кулаки, как, например, после смерти Сьюзен, а затем во время следствия Национального совета по безопасности на транспорте по несостоявшейся авиакатастрофе, рядом с ним как чертик из табакерки неизменно возникал Голл, чтобы прочесть ему мораль о возможных последствиях драки с репортерами.

– Эти подонки специально провоцируют людей. Если хочешь победить в их гнусной игре, просто не обращай на них внимания, – советовал Голл.

Ссадина на щеке пульсировала, боль была адской. Дент тыльной стороной ладони вытер лицо, чувствуя, как из порезов на пальцах сочится кровь, уже свежая. Похоже также, что открылась рана на пояснице.

Он шагнул в комнату, и Беллами вздрогнула от испуга, чем еще больше разозлила его.

– Если вы боитесь меня больше, чем их, то можете ступать на все четыре стороны, я вас не задерживаю!

Он освободил ей путь к двери, поднял с пола ванной пропитанные кровью джинсы и вытащил из кармана сотовый. Войдя в кухню, он поискал глазами телефонный номер управляющего жилым комплексом, который предыдущий жилец написал карандашом на выцветших обоях.

Обуреваемый злостью, Дент набрал номер и, как только на звонок ответили, заорал в трубку:

– Помните извещение, которое вы положили во все почтовые ящики на прошлой неделе? Про того типа, что напугал женщину в нашем районе, показав ей свое мужское хозяйство? Да, да. Я тут заметил двух парней на автостоянке. Они фотографируют людей телеобъективом, заглядывая в окна. Я почти уверен, что это их я видел днем на детской площадке. Они разговаривали с маленькими девочками. Будет лучше, если вы позвоните в полицию. Отлично. До свидания!

Он отключился и посмотрел на Беллами. Та застыла на месте, не сводя с него удивленных глаз.

– Надо помочь ван Дарбину и его подручному. А то они уже засиделись без дела. – Дент застегнул джинсы и оторвал от щеки кусочек бинта, которым промокнул ссадину. – Я хочу пива. Составите компанию?

Беллами не ответила.

Дент вытащил из холодильника банку пива, открыл, слизнул выплеснувшуюся пену и сделал большой глоток. После чего сел в единственное во всей квартире мягкое кресло и принялся неторопливо потягивать пиво. Тем временем Беллами продолжала разглядывать его как какое-нибудь экзотическое животное, которое нужно срочно поместить в клетку.

Под глазами у Дента залегли темные круги; они походили скорее на синяки. Лицо самой Беллами было каким-то бескровным, однако, скорее всего, тому причиной был безжалостный электрический свет. Она выглядела совершенно измученной и измотанной, но Дент по-прежнему злился на нее.

– Ну и? – спросил он.

– Что? – охрипшим от долгого молчания голосом произнесла Беллами.

– Вы ни о чем не хотите меня спросить?

– В любом случае вы станете все отрицать. Разве не так?

– Вы только подумайте, какой сюжетец можно разработать для новой части «Петли желания». Вы могли бы потрясти своих читателей. Подумать только – убийцей оказался бывший бойфренд вашей сестры! Он был сексуальным извращенцем, которому – о ужас! – удалось избежать наказания.

Затем сюжет переносится на восемнадцать лет вперед. Этот гнусный тип начинает ухлестывать за младшей сестрой, которая к этому времени уже выросла, похорошела и вся округлилась. Она целуется как дрянная девчонка, и он принимает ее поцелуи за приглашение к большему, но она неожиданно изображает из себя недотрогу, этакую проповедницу-миссионерку. Когда она говорит ему «нет», он выходит из себя, прикасается к ее восхитительному телу и… – Дент театрально изобразил, будто его передергивает от отвращения. – Грязная историйка, зато какая увлекательная! От новой книжки нельзя будет оторваться. Читатели в очередь выстроятся за ней.

Смерив его негодующим взглядом, Беллами подошла к окну. В темноте уже мелькали автомобильные мигалки.

– Приехала полиция. Сразу три патрульные машины.

– Почему бы вам не сбегать к ним и не сказать, что вы поймали убийцу вашей сестры?

– Потому что я так не думаю. Какой вы, однако, зануда!

– Неужели вы, писательница, не могли найти оскорбление похлеще? Это же надо, у малышки-сестры лексикон проповедницы! Если желаете, могу научить вас кое-каким смачным ругательствам.

– Не рассчитывайте, что я клюну на ваши дешевые уловки, Дент.

Он допил пиво и поставил пустую банку на шаткий кофейный столик. Беллами же, немного помолчав, заметила:

– Ван Дарбин скажет им, что это был ложный вызов.

– Конечно, скажет. Но ему придется объяснить, что он делает здесь вместе с фотографом. Волей-неволей он будет вынужден признать, что преследует вас.

– Но ведь им ничего не стоит выяснить ваш номер.

– Не смогут. Это паленая «симка». Номер не высветится на экране. В конце концов копы поймут, что это подстава, и отпустят их, но до этого кровососу ван Дарбину придется немного понервничать. Если Бог существует, то он немного подержит его в каталажке.