Шрифт:
В предыдущей книге [128] я попытался упорядочить поле конструктов, поделив их на три группы:
– конструкты как выражения идей системных классов;
– конструкты как простые и ложные вспомогательные абстрактные методологические теории;
– конструкты как концептуальные схемы отдельных граней существования и эволюции объектов.
Теперь мне представляется эта классификация весьма упрощенной. Вот как описывает поле конструктов С. П. Никаноров.
128
Теслинов А. Г. Развитие систем управления: методология и концептуальные структуры. – М.: Глобус, 1998.
«К настоящему времени разработаны, оформлены, хранятся в памяти компьютеров и используются сотни конструктов. Их совокупность несколькими различными способами упорядочена от простых к сложным по отношению „состоять из“. Основным является способ, при котором за исходные берутся „предсистемные“ конструкты, представляющие фундаментальные отношения (порядка, эквивалентности, изменения и др.), из которых строятся различные классы систем. Более сложный способ основан на использовании отношения „существования“. Самым сложным, крайне необходимым и наименее разработанным является способ упорядочения, который основан на фундаментальных представлениях о развитии.
По отношению к предметным областям конструкты делятся на две группы. К первой относятся такие, которые могут быть использованы в широком разнообразии предметных областей („для любых“). Противоположная группа конструктов может применяться только в более или менее узких классах предметных областей. Типичными представителями этой группы конструктов являются „целенаправленная система“ и „техническая система“. Последняя построена на базе конструктов процессной системы, морфологического отношения „состоять из“ и некоторых других. Другим примером может служить комплекс системогенем, определяющих структурно сложные понятия „создавать“, „строить“, „порождать“». [129]
129
Никаноров С. П. Тридцать лет развития концептуального научно-технического направления в капитальном строительстве // Проблемы и решения. 2002. № 15 – М., 2002. – С. 40.
Вы понимаете, что тот или иной способ упорядочивания конструктов служит вполне определенной познавательной или инженерной задаче, с которой ожидается встреча концептуального мышления. Пожалуй, не будет большой ошибкой поделить все конструкты на две группы:
– конструкты как онтологические универсалии – это те, которые выражают объемный ряд простых и сложных свойств объектов реальности различной природы;
– специальные конструкты – это те, которые выражают целые, но специфические предметные области.
Одна из классификаций конструктов.
Теперь постижение и теоретическое описание любой предметной области может строиться без использования конструктов лишь в тех случаях, когда мы не уверены, что в арсенале готовых конструктов есть подходящий для данного случая.
Это вовсе не означает, что нам следует отказаться принимать разнообразие мира за пределами готовых конструктов. Ни в коем случае! Просто там, где концептуальное мышление «побывало», уже все понято. Как, к примеру, понята вся теоретическая психосфера, сложившаяся к началу третьего тысячелетия от Рождества Христова. За подтверждением или опровержением этого суждения могу лишь отправить вас к уже содеянному концептуальным мышлением. [130]
130
Иванов А. Ю., Масленников Е. В., Никаноров М. С, Никаноров С. П. Генезология психосферы. Опыт создания прототипа теоретической психологии, удовлетворяющей современным критериям научности / Под ред. С. П. Никанорова. – М.: Концепт, 2001.
Проблема преодоления сложности
Сложность – это категория, вовсе не предназначенная для характеристики «вещей», которые мы пытаемся познать. Сложность – характеристика наших познавательных трудностей. Там, где мы не можем помыслить какую-либо «вещь» просто, где для описания объекта нам требуется несколько моделей да еще и со множеством деталей, там мы имеем дело со сложностью. Сложное для одного человека совсем не означает сложное для другого. Правда, есть и объективные сложности. Особенно ярко это проявляется в сфере принятия решений.
«Наши чисто факультативные прикидки таковы. Выбор сорта колбасы покупателем – это 1 решение; выбор специальности абитуриентом – 2 решения (институт и факультет); проведенная брокером торговая операция – 6-10 решений; проект новой авторучки, вымучиваемый конструктором, – 100–200 решений; бизнес-план – 100—10 тыс. решений; жилой дом – 1 тыс. – 10 тыс. решений; автомобиль – 10 тыс. – 100 тыс. решений; самолет—100 тыс. – 1 млн решений; развитие региона – 1 млн—100 млн решений; народное хозяйство – 1 млрд—1000 млрд решений». [131]
Итак, сложность хотя и связана с объектами, которыми мы занимаемся, но она есть категория познавательного процесса. Сложность преодолевается с помощью метода, именуемого «система».
Всех, кто со смыслом и без смысла употребляет термины «система», «системный подход», «системная методология» и подобные им, объединяет интуитивное понимание того, что легче всего освоить сложное явление можно, лишь поделив его на связанные части, то есть превратив его в систему. Там, где мы встречаемся со сложностью, почти нет других инструментов постижения ее, кроме инструментов системного подхода. Правда, со сложностью еще «работает» философская мысль как живое и свободное постижение любых явлений действительности. Но, во-первых, задача философии – открывание истины, а реальность ставит задачи и другие, например, управление сложностью. Во-вторых, системный подход в наиболее возвышенном и конструктивном смысле и есть философия. Именно такое звучание приобрела системология в концептуальных техниках.
131
Кучкаров 3. А. Системная точка зрения на кризис: потеря управляемости // Проблемы и решения. 1995. № 2. – М.: Концепт, 1995. – С. 42–62.
О системах
Системное движение, возникшее примерно в 40-50-х годах прошлого века, за время своего существования сделало немало «зигзагов». Поначалу фундаментальные работы Р. Акоффа, М. Мессаровича, К. Буолдинга, Л. фон Берталанфи и других [132] в области системологии захватили в основном ученую среду. Сперва системы возбуждали сознание исследователей технических объектов. Стремительно развивающаяся наука тогда довольно быстро математизировала системологию и… тем самым перевела ее в запредельные для обыденного сознания дали. Системный подход как логика, как мощная методология мышления в сложных ситуациях в те годы потерял для многих концептуальную ясность и доступную конструктивность, которая родилась уже к этому времени в работах нашего соотечественника А. Богданова, самостоятельно развивалась в простом и доступном изложении С. Оптнера [133] и др. Хотя термины «система», «системный подход» и прочие с тех пор и стали активно использоваться, но потеряли инструментальный характер.
132
См., напр., Акофф Р. Л. Системы, организации и междисциплинарные исследования // Исследования по общей теории систем. – М.: Прогресс, 1969. – С. 143–164., Буолдинг К. Общая теория систем – как скелет науки // Там же. – С. 106–124., Берталанфи Л. фон. Общая теория систем: критический обзор // Там же. – С. 23–82., Мессарович М., Мако Д., Такахара И. Теория многоуровневых иерархических систем. – М.: Мир, 1973.
133
Оптнер С. Л. Системный анализ для решения деловых и промышленных проблем. – М.: Сов. радио, 1969. – 216 с.
Похоже, что бизнес-реальность, проблемы управления народным хозяйством возвращают себе системный подход. Огромное пространство задач с неопределенностью, которое порождает бизнес, стало фактором возрождения системного движения теперь уже в среде менеджеров, руководителей предприятий, консультантов.
Несколько лет назад в одной дискуссии с английскими коллегами прозвучало примерно следующее: «Как же вам везет в России – за такой короткий путь испытать столько развивающих потрясений!» Действительно, наиболее сильное развитие сознания происходит в период перемен. Правда, осмысление этого развития нуждается в праздности. Стремительно развивающийся бизнес в России пока создает условия для первого, а не для второго. Это Европа уже «вышла на пенсию» и в пенсионной праздности могла бы позволить себе неспешное осмысление плодов перемен. Но, видимо, праздность кроме спокойствия несет в себе и ослабление интереса к жизни. То, что сегодня приходит к нам в оболочке «последних достижений западной мысли» в области системных теорий и подходов, слабо, хотя и весьма доступно повторяет системные идеи 60-х годов.
Обсудим кратко те грани системного метода постижения реальности, которые придают ему свойства эффективной технологии понимания сложности и со смыслом используются концептуальным мышлением.
В коротком рассказе уместно выделить следующее.
Ключевые возможности системного метода.
1. Свободное разделение явлений на связанные части. Здесь стоит сделать акцент на слове «свободное». Судите сами. Мир устроен целостно и неделимо. Систем в нем нет. То, что дается нам в ощущениях, «поступает» целыми объектами: вещами, запахами, конфликтами, страстями… Не умея объяснять себе и другим эти сложные явления, мы разделяем их на связанные части и по частям принимаем и передаем друг другу. Так, в сознании возникает придуманный нами расчлененный образ объекта (организации, проблемы, стратегии, чего угодно), который мы называем системой. Первым признаком ее является принципиально нефизическая природа. Занимаясь системами, мы находимся в мире метафизическом. Поэтому построение систем свободно от всего «материального» и опирается только на наши желания смотреть на объекты действительности так или иначе. Эта свобода в выборе точек зрения на явления – первый шаг к постижению реальности. Здесь допустимы и эффективны ассоциации как методы познания, аналогии, ментальное экспериментирование, привлечение абстрактных конструкций и другое. Концептуальные техники активно это используют.