Тепорий начинал меркнуть — с Магуки «Чайка» отплыла уже под вечер (прощальная пирушка слегка затянулась). Фабьев сбавлял ход — судя по карте, впереди яхту поджидало некое «море Тусклости», а он даже предположить не брался, что бы это могло означать. Конечно, не обычное море — у обычного моря всегда есть берега. Единственное исключение — Саргассово. И это наводит на нехорошие подозрения…

Разумеется, такое море, как Саргассово, для ультрасовременной яхты вроде «Чайки» — не проблема. Но никто не говорит, что море Тусклости имеет что-то общее с нашими «джунглями Атлантики». Поэтому Фабьев решил поубавить ходу, чтобы подойти к его границам аккурат с рассветом — своими глазами посмотреть, что это такое. Если ничего страшного — идти напрямик и сэкономить топливо, убывающее буквально на глазах. Если же будет что-то подозрительное… то тогда лучше не жадничать с горючим и обойти по длинной дуге.

Темна эйкрийская ночь. Только ходовые огни и прожектора «Чайки» рассеивают мглу, да в иллюминаторах виднеется свет. И еще в волнах иногда проскальзывают блестки — в воде тепорий медленнее гаснет и медленнее вспыхивает, так что «воздушные» и «водные» сутки на Эйкре немного не совпадают.

Чертанов стоял у фальшборта и курил, стряхивая пепел в воду. Он грустно посмотрел на полупустую пачку — сигарет оставалось все меньше, а достать новые будет затруднительно. Можно, конечно, перейти на косяки из озерной травки, но это уже на крайний случай…

Он поднял глаза к ходовой рубке — силуэта Фабьева за стеклом не было. Похоже, прикорнул старик. «Чайка» шла на самых малых оборотах, «авторулевой» успешно заменял человека, а если что-то и случится — опытный штурман почувствует пятой точкой. В кают-компании свет тоже погас — все разбрелись по койкам. Только в каюте Грюнлау еще горела лампочка — Вернер Грюнлау разбирал и смазывал верный шмайссер.

Сергей тоскливо пялился в темноту и думал, что не найдут они эту треклятую башню, чтоб ей провалиться. А если и найдут — попробуй-ка, отними ее у вооруженных до зубов пиратов… Чертанов хмыкнул, настолько по-дурацки это прозвучало: «отними башню». Все-таки интересно, как же им это удалось? Уменьшили, что ли, как-то? Или, может, лишили веса и привязали к кораблю вроде воздушного шара? Надо было поспрашивать у шамана — Ролрупа хоть и жевал всякие нехорошие грибы, соображал все-таки на порядок лучше чокнутой троицы, что обосновалась на «Чайке».

Он вытащил свисток в виде чертика. Задумчиво посмотрел на него, вспомнил последнюю встречу со Стефанией — такую короткую и неприятную. Замахнулся выбросить свистульку в океан… но в последний момент все-таки передумал. И, повинуясь непонятному импульсу, дунул.

— Я хотел извиниться за прошлый раз… — начал он, как только на палубе взметнулось дымное облако. — Неудобно получи…

Чертанов осекся на полуслове. Стефания дель Морго, чертовка первого круга, явилась мокрая и совершенно голая. Сисадмин непроизвольно отметил, что всякие интересные места у нее почти не отличаются от человеческих — только цвет другой. А еще заметил одну очень любопытную деталь — на спине, в области лопаток у нее торчали два крохотных почерневших отростка — похоже, все, что осталось от ангельских крыльев.

— Я принимала ванну, — холодно пояснила она, заметив немой вопрос в глазах Сергея. — Чертям тоже иногда приходится мыться.

— Ну, это… — почесал в затылке Чертанов. — Я не хотел…

— Чего надо? — сухо спросила чертовка, оглядевшись по сторонам и поняв, что больше никого нет.

Стеснения она не испытывала ни малейшего — подумаешь, смертный пялится, большое дело…

— Да, собственно… ничего…

— А зачем вызывал? — начала кипятиться Стефания. — Поиздеваться?! Между прочим, мне холодно! Кстати, насчет души не передумал? — с притворным равнодушием поинтересовалась она.

Чертанов молча помотал головой.

— Тогда чего надо?! Как же вы мне надоели, смертные, с вашим дурацким свистком! Ты не представляешь, как это раздражает — все время знать, что в любой момент тебя могут выдернуть из постели, ванны, обеденного стола и отправить куда-нибудь Гавриилу между крыльев!!!

— А что у него между крыльев?

— Спина. Не придирайся к словам, безмозглый смертный! И прекрати вызывать меня каждый раз по пустякам!!!

— Да пожалуйста! — обиделся Чертанов, взмахивая рукой. Золотая свистулька блеснула в свете прожектора и с тихим бульканьем устремилась на океанское дно. — Пожалуйста! Все, больше не вызовем — свободна!

Стефания несколько секунд стояла неподвижно, недоверчиво глядя на черную воду. А потом дико завизжала и прыгнула Сергею на шею.

И начала выцарапывать глаза.

— Проклятый… смертный!.. — ожесточенно шипела она. — Ты что, считаешь — я джинн лампы какой-нибудь?!! По-твоему, теперь я стала свободной?! Почему ты не спросил, почему не спросил сначала, недоумок?!

— А… а что такое?! — вспылил Чертанов, безуспешно отдирая от себя разъярившуюся чертовку. На лице у него уже появилось несколько глубоких царапин, да и глаза он защищал лишь с превеликим трудом. — В чем дело?!

— В чем дело?! В ЧЕМ ДЕЛО?!! Magni Dei Nostri Satanas!!! Domine Satanas, за что ты послал мне этого смертного?! В том дело, ничтожный человечек, что этот маленький свисток — моя единственная дверь обратно домой! И теперь я не могу вернуться! И теперь я застряла здесь, на Эйкре, с вами! И теперь я тебя задушу!!!

Стефания неистово захрипела, пытаясь вырвать Чертанову яремную вену. Тот отбивался все слабее — даже юная девушка-чертовка легко может одолеть среднего человека. Чтобы совладать с ней, нужен бычара вроде Гены…