Сначала она подумала, что зрение стало ее подводить из-за постоянного полумрака. Потом — что это просто неудачная игра света и тени, менявшая его внешность. Но чем ближе он подходил, тем четче становилось жестокое понимание: глаза работают нормально. Они видят реальную картину того, что перед ней.

Именно «что», а не кто. К ее кровати, спотыкаясь и падая, шел мертвец.

Селина никогда не была большой поклонницей фильмов о зомби. Напротив, она избегала их, потому что сама идея оживших мертвецов казалась ей страшной и омерзительной. При этом она, как умная современная женщина, понимала, что это лишь больные фантазии сценаристов. В реальности такого не существует!

Она в это верила всегда — вплоть до настоящего момента. Ведь было очевидно, что мужчина, который пошатываясь приближался к ней, умер уже давно. Его одежда успела истлеть, плоть начала разлагаться… Хуже всего выглядела рваная рана на его животе — очевидная причина смерти.

Хотелось верить, что ее пытаются запугать и это всего лишь удачный грим. Но, глядя на него, Селина прекрасно понимала: не бывает такого совершенного грима. Это действительно мертвец, настоящий… Его белесые глаза полностью лишены разума, а тело еще двигается! Причем к ней!

Он издавал звуки, похожие на сдавленное хрипение. Похоже, он делал это несознательно, потому что никакого смысла они не несли. Мертвое лицо было напрочь лишено эмоций, и догадаться, что задумало это существо, не представлялось возможным.

В себя Селина пришла только тогда, когда между ней и мертвецом оставалось не больше пяти шагов:

— Не приближайся! Пошел прочь! Слышишь? Уйди! Кто-нибудь! Помогите!

Как и следовало ожидать, ее слова не возымели на мертвеца никакого эффекта. Он продолжал двигаться к ней, а попытки Селины отползти успехом не увенчались. Ведь она была связана, не повернешься толком!

Он застыл у кровати. До женщины доходил специфический запах гниющей плоти… Это не может быть грим!

Все знания, опыт, хладнокровие покинули адвоката в один момент. Сейчас она даже не могла вспомнить, как ее зовут, кто она вообще. Ее сознанием полностью завладел ужас…

— Отойди! Помогите!

Она кричала так громко, что ее должны были слышать и за пределами здания, но почему-то никто не приходил. Может, уже и некому было? Она последняя, до кого он добрался…

У Селины было не слишком много времени на построение теорий. Существо кинулось вперед…

Женщина выглядела усталой — и это еще мягко сказано. Отечность век, красные прожилки на белках глаз, бледность… Она либо не спала, либо плакала, и даже дорогая косметика не могла это скрыть. Но спрашивать было неловко, посторонний человек все-таки!

Тем более что гостья старалась оставаться дружелюбной, постоянно улыбалась и делала вид, что ничего не произошло.

— Я рада, что нам удалось наконец встретиться, — сказала Селина.

— Я тоже, — кивнула Вика. — Хотя, честно, не представляю, чем могу вам помочь. У вас есть новости? Те люди, на имя которых Антонио составил завещание, себя никак не проявляли?

— Нет, и не думаю, что проявят. Это по-прежнему моя личная инициатива. Я бы хотела узнать, что вас связывало с семьей Карье.

Это не касалось не только Селины Дюпуи, но и вообще кого-либо постороннего. Тем не менее Вика не видела смысла таиться. Ничего преступного за ней не числилось, да и вообще, адвокат создавала впечатление человека вполне адекватного и искреннего.

— Ничего не связывало до этого завещания. А когда появилось завещание, не стало семьи Карье, вот и вся история.

— То есть при жизни вы встречались только с Антонио? — уточнила Селина.

— Ну, я бы не назвала это словом «встреча»… Сильвию Карье я никогда вживую не видела, хотя одна моя подруга была с ней поверхностно знакома, они работали вместе. Антонио Карье… Он напал на меня, и разговора у нас, прямо скажем, не получилось.

— Тогда вы и убили его?

Подобный подход Вике не нравился, особенно со стороны адвоката. Пришлось ответить холодно:

— Нет. Во-первых, в него не я стреляла, а люди, которые прибежали на мои крики. Во-вторых, он был ранен не смертельно и умер по дороге в больницу… там авария произошла. Но если судить по тому, что я помню, он был не совсем адекватен.

— А о его матери вы можете сказать то же самое?

— О ней нельзя так однозначно судить… Сильвия Карье знала, что ее сын — сектант. И что он убил ее внучку. Думаю, ей не хотелось передавать свое имущество такому человеку. Что же касается выбора, который она в итоге сделала… Я имею в виду всю эту историю с передачей наследства мне через «Белый пион»… не знаю. Я бы так не поступила. А она поступила. Но это не делает ее ненормальной, у нее была своя мотивация.

— Понятно…

Селина задумалась о чем-то, отвернувшись в сторону. Вика решила, что пора бы и для себя что-нибудь прояснить: