Версия с проклятьем Максиму совсем не нравилась. Он суеверностью не отличался, но предпочел бы избегать даже возможности оказаться жертвой темной магии.

— Хорошо, а вторая версия какая?

— Вторая — верили не все. Один человек или несколько не верили, но использовали веру других. Они и провели ритуал. Это очень сложно определить вот так.

— Тебе не кажется, что Марк и Вика имеют право знать об этом?!

— Незачем им знать. Пока.

— Ева, это уже выходит за рамки!

— Нет, я думаю о них. Именно потому, что они — моя семья, я ничего не говорю. Они сейчас и так на взводе. Даже Марк. Такая находка может подтолкнуть их к бегству. А бегство — это плохо. Если за тобой гонится чудовище, нельзя убегать, этим ты только поощришь его. К чудовищу нужно повернуться лицом и уничтожить его. Иначе нельзя. А если ты бежишь, тебе очень сложно повернуться лицом. Такие правила.

— Откуда ты все это знаешь? — нахмурился Максим.

— Знаю. Потому что чудовища давно уже живут внутри меня.

Крик стоял на весь дом. Он казался нечеловеческим: хриплый, отчаянный… Если бы кто-то проходил в этот момент мимо здания, ему могло бы показаться, что внутри убивают животное.

Зрелище было под стать звуку. Женщина, свободно привязанная, всем телом извивалась на кровати, прогибалась и сжималась, как раненая змея. Судороги и проходили по ее телу. Глаза оставались открытыми, но реальный мир они определенно не видели. У ее губ скопилась пена, волосы слиплись, тело покрывал пот, промочивший сбившуюся ночную рубашку. Если бы женщина имела для Андре хоть какое-то значение, то никакое хладнокровие не спасло бы его сейчас от депрессии. Но она была ему никем.

Поэтому мужчина мог совершенно спокойно наблюдать за продолжающимися спазмами, поцеживая вино из бокала. Лишь когда она издавала особенно громкий вопль, он досадливо морщился, надеясь, что головной боли удастся избежать.

— Ее слышно по всей Франции! — посетовал он.

— Не придуривайся, не по всей, — отозвалась молодая женщина в белом халате, стоящая рядом с ним. — Никто ее здесь не услышит, вблизи нет ни жилых домов, ни даже дорог.

Она делала какие-то пометки в блокноте и казалась вполне спокойной, разве что невыспавшейся.

— И все равно, обязательно слушать этот вой? — не унимался Андре. — Нельзя ей рот чем-нибудь заткнуть?

— Нет. Нам нужно проверить, способна она откусить себе язык при судорогах или нет. Это очень важная часть эксперимента.

— Блин, люди… Чем больше вас узнаю, тем больше боюсь!

— Как тебе будет угодно. Тебя ведь вообще никто сюда не звал. Нам нужны знания, которые мы получим от нее. А ее что жалеть? Расходный материал!

Комментарий своей собеседницы Андре предпочел проигнорировать. Он и сам знал, что его в подвал не звали. Но уж больно любопытно было посмотреть на особу, издающую такие звуки!

А ведь изначально она была красивой… Хотя нет, не столько красивой, сколько дорогой. Избалованная фифа, которая наверняка смотрела бы на него если не свысока, то на равных. А теперь что она собой представляет? Не лучше животного!

Всю эту науку он находил занимательной, хотя в детали никогда не вдавался.

— Что она вообще видит?

— Сложно сказать, — пожала плечами женщина в белом халате. — Но это ее пугает. Причем галлюцинации усиливаются, и всегда в сторону страха. Что и предполагалось.

— А она… она сможет очухаться, если вы перестанете ее этой заразой пичкать?

— Если прямо сейчас — да, наверно. Но я подозреваю, что точка невозврата тоже есть. Возможно, мы к ней уже очень близки.

— Она может умереть от того, что происходит с ней сейчас? — полюбопытствовал Андре, в очередной раз наблюдая, как тело женщины выгибается дугой и она захлебывается криком.

— От самого препарата? Исключено, аллергическая реакция у нее уже развилась бы. А вот от симптомов, сопутствующих стрессу… Вполне возможно. Сердце не выдержит, рвотой собственной захлебнется, шею свернет сама себе — вот ее риски. Здесь везде стоят видеокамеры, ее реакция фиксируется. Ты должен видеть разницу… Это она — расходный материал, которым в принципе можно пренебречь. Будут другие люди, реакция которых должна стать контролируемой.

— Я все это знаю, — отмахнулся мужчина. — Но чего мы экспериментируем на таких милашках? Я бы ей другое применение нашел! Глядишь, и ей бы понравилось!

— Тебе и без этой их хватает, — поморщилась дама в халате. — Да и ею можешь воспользоваться, когда эксперимент будет закончен. Хотя сколько тебе нужно?

— Эй, есть разница! Иногда хочется такого, чего с вашими кисами, которых вы мне подсовываете, нельзя…

— Все, не посвящай меня в подробности! Пойдем отсюда. Тебе лучше не оставаться с ней наедине.