Селина закрыла за ними дверь и провела его в гостиную, усадила на диван, сама опустилась рядом. Женщина смотрела на него с тревогой, и Марк ее понимал: ситуация совершенно дурацкая, жалкая… да вообще не пойми какая!

— Ты болеешь? — тихо спросила она. — Только честно скажи…

— Уже не уверен, но еще совсем недавно отрицал бы. Как-то все перепуталось…

— Но ты хотя бы отдаленно представляешь, зачем мне позвонил?

— Не знаю. Честно, Селина, ни малейшего понятия. Я даже не могу сказать, только ли тебе я звонил!

— Думаю, тебе лучше выпить что-нибудь…

— Два стакана воды не помогли, — фыркнул Марк.

— Значит, поищем что-нибудь другое! Да хоть банальное средство от головной боли… Я сейчас.

Он понимал, что это правильные решения и правильные действия. Но оставаться одному почему-то не хотелось. Происходило что-то странное, но что — он понять не мог. Мысли, которые, казалось, только-только прояснились, снова путались. Он не был уверен, что у него сейчас хватит сил спокойно встать с дивана, да и не пытался.

Селина вернулась быстро, но подходить к нему не спешила. Она стояла у дверного проема и смотрела на него. Сквозь какую-то пелену в глазах она казалась нечетким силуэтом. Марк понимал, что его состояние ухудшалось, и уже жалел, что отказался вызвать врача. Он хотел сказать об этом, но не смог, и надеялся, что она догадается.

— Ты еще слышишь меня? — спросила Селина.

Ее голос как будто долетел издалека. Мужчине казалось, что его заперли в аквариум, заполненный водой, а гостья стояла на той стороне, у самого стекла, и наблюдала за ним. Он попытался кивнуть, но не был уверен, что у него получилось.

Было такое ощущение, что он вот-вот потеряет сознание, однако Марк каждый раз зависал на грани. Мир вокруг него то угасал, то снова появлялся, но всегда — затуманенный. Его тело оставалось на том же месте, будто набитое ватой…

Селина подошла ближе, наклонилась над ним. Он видел перед собой ее темные глаза — и на них оказалось поразительно легко сосредоточиться. Остальное пространство оставалось мутным, и только они, эти пылающие темные глаза, смотрелись очень четко.

Женщина что-то говорила ему. Марк отдаленно осознавал, что понимает ее, даже отвечает, двигается, но при этом собственных движений не чувствовал и не фиксировал.

Его сознание возмутилось лишь тогда, когда он понял, что целует ее. Поцелуй был не романтический, а скорее механический — очередное действие, которое надо выполнить. Но так же нельзя! Есть Вика, и… да просто нельзя! Потому что он не в себе, как будто сходит с ума. А Селина видит это, почему она не остановит его?!

Но адвокат, казалось, наоборот, поощряла его… Следующий кадр, дошедший до его сознания, был еще более раздражающим: она сидела у него на коленях, рубашки на нем уже не было, а черные глаза «держали» его взгляд, не разрешая отвернуться.

Это было чем-то похоже на ночной кошмар, неправдоподобный и пугающий в первую очередь чувством беспомощности. Марк не мог и представить, что с ним может твориться такое. Он чувствовал себя пойманным, загнанным… боялся, что вернется Вика и увидит это, боялся что он вообще скоро перестанет воспринимать внешний мир, боялся, что может навредить Селине, если его онемение перейдет в агрессию. Его состояние было настолько парализующе неправильным, что он боялся делать предположения.

А потом все вдруг прекратилось. Селину с него словно ветром сдуло — только что она сидела у него на коленях, и вот уже она сжалась на полу…

Зато кто-то стоит на пороге. Светлая фигура, тонкая, неподвижная. Очень спокойная, словно ничего особенного и не произошло…

«Ева!» — догадался Марк.

Он был рад, что Ева появилась, и вместе с тем смущен тем, что она увидела. Зато сама Ева особо ярких эмоций не демонстрировала. Она стояла, прислонившись к дверному косяку, скрестив руки на груди, и смотрела на Селину. Водянистые глаза встретились с темными, обычное столкновение взглядов. Марк не понимал почему, но чувствовал, что это важно.

Они говорили. По крайней мере, говорила Селина — громко и эмоционально. К своему сожалению и стыду, мужчина все еще не мог понять, что именно она произносит. Ева больше слушала, иногда отвечала. Постепенно, как только он вырвался из плена пылающих черных глаз, слух возвращался, улавливая обрывки фраз.

— …Не понимаешь, с чем связываешься… Тебя бы не трогали!.. Сделать как лучше!..

— Вон пошла, — коротко сказала Ева. — И передай своему хозяину…

Дальше Марк не услышал. Зато Селина все поняла и спорить не стала! Одернув платье, она проскользнула мимо Евы, как крыса, перепуганная кошкой, и исчезла в коридоре. Девушка последовала за ней.