– Да, кремация, наверное, предпочтительнее, – согласился капитан, не уточняя, для кого именно. Пепел много места не занимает, а потом уж можно везти его куда угодно и хоть закапывать, хоть развеивать в космосе, хоть ностальгически хранить в сейфе. – Только, разумеется, в нормальном крематории.

Сквозь гроб «проросла» Маша в черном белье. Откинув с лица частую вуальку, она всмотрелась в застывшее лицо усопшего, промокнула салфеткой потеки туши на щеках и хриплым от слез голосом сообщила:

– У инсектоидов не принято сжигать покойников, ближайший крематорий находится на «Стреле», в семи световых годах отсюда.

– Туда еще как-то добраться надо, – вздохнул Станислав. – Я разместил заявку на сайте вакансий, но это же Гамма, придется или подождать, пока в базе не появится свободный пилот-человек, или нанимать заолтанца.

– Лучше подождем, – содрогнулась Полина. – Видеть этих насекомых не могу!

Судя по такому заявлению от зоолога, ее горе действительно не поддавалось обмеру.

– Хорошо, тогда давайте переставим гроб в его каюту… Или лучше в грузовой отсек? – заколебался капитан. – Если перегрузки пойдут, а страховочно-пристяжная система койки на человека рассчитана, не на ящик…

– В каюту, – решительно возразила Полина. – Там ему будет уютнее… Ы-ы-ы!

Дэн деликатно сдвинул Лику вправо и привлек рыдающую подругу на освободившуюся часть груди. Вид у него стал еще более задумчивый.

Станислав и Михалыч уже с двух концов взялись за ящик, когда в корабль постучались и поднялись гости: худая жилистая женщина с обветренным лицом и рослый, широкоплечий, загорелый до черноты мужчина. Оба темноволосые, полуседые, в годах, но очень бойкие и так неодобрительно посматривающие по сторонам, словно два пастора, по долгу службы оказавшиеся в борделе.

– Долетался все-таки, – сквозь зубы процедил мужчина, потрогав ящик и убедившись, что это не розыгрыш.

– Ричард! – возмущенно прошептала женщина. – Как тебе не стыдно, это же твой сын!

Мужчина поморщился, словно ему напомнили о чем-то позорном. Вряд ли слова жены его действительно проняли, скорее он решил следовать правилу: «О мертвых либо хорошо, либо ничего».

– Верно, и мы прилетели, чтобы забрать его и похоронить на семейном кладбище.

Станислав ощутил подленькое облегчение, однако тут же его отогнал и возразил:

– Простите, но я полагаю, что если Теодор не хотел возвращаться домой живым, то мертвому ему там тоже делать нечего.

– Мы его ближайшие родственники, – огрызнулся отец. – И по закону имеем полное право забрать тело и распорядиться им по своему усмотрению.

– Что, нам даже после смерти от вашей чертовой фермы не избавиться?! – не выдержала Лика.

– А с тобой я еще поговорю, – запыхтел любящий папаша, наливаясь багрянцем. – Дома. Ну-ка живо отойди от этого рыжего хлыща!

Лика вцепилась в Дэна еще крепче. Киборг недобро наклонил голову, но назревающую драку (точнее, беспилотный полет «убитых горем» родителей с верхней ступеньки трапа) прервали новые визитеры, заставившие оцепенеть даже Станислава: толстый потный полицейский и заолтанец Б-пола.

Инопланетянка в гробовой тишине, только шипастые лапы по полу постукивали, подошла к ящику, обшарила его усами, то разворачивая, то складывая челюсти, и брезгливо уточнила:

– Это и есть убийца нашей обожаемой со-мамы?

– Совершенно верно, – подтвердил полицейский, выступающий в роли официального лица и явно очень ею тяготящийся.

– В таком случае от имени всего моего рода я требую, чтобы вы выдали его нам, – непререкаемо прострекотала инсектоидша.

– Зачем? – растерялся капитан. – Он и так уже мертвый.

– Для ритуального осквернения трупа, разумеется, – невозмутимо пояснила заолтанка.

– Иначе ваша мама не сможет упокоиться с миром? – не удержалась от профессионального вопроса Лика.

– Иначе нам придется мстить его родственникам и друзьям, – отрезала инсектоидша. – Ничего личного, такая традиция.

– Это точно, – виновато развел руками полицейский. – Поэтому советую отдать, ему-то уже все равно.

Дэн торжествующе посмотрел на Полину.

– У нас тоже есть традиции! – возмутился отец Теда, и Станислав понял, от кого несчастный парень унаследовал свои упрямство, бесстрашие и, увы, дурость. – С его «друзьями» можете делать что хотите, это они нашего сына до такой позорной смерти довели, а тело забираем мы, и точка!