– На минус-четвертом уровне, как раз под вами, в бассейне из трубы начал хлестать кипяток, – рассказывал охранник. – Когда попытались перекрыть, один вентиль слетел, два других просто не вращались. Кипяток полился через край, затопил весь спортивный комплекс.

– Так, значит, это не вы замки заблокировали? – спросил Багдасарян у охранника.

– Даже если бы и захотели, то не смогли. – Охранник стянул противогазную маску на шею и провел пальцем по носу. – Все системы управления и контроля висят. Часть замков оказалась заблокированной, другие открылись сами собой. У вас в виварии ведь тоже никто двери клеток специально не отпирал. А, вот же, – парень постучал пальцем по стеклу, на которое с другой стороны прилепился жемчужный прилипала, – разбежались.

– В Координационном отделе обе дублирующие системы грохнулись, – сообщил другой охранник, совсем молодой еще рыжеволосый парень, с лицом испещренным крупными веснушками. – Потеряна связь со всеми группами высадки, эвакуаторами и контролерами на местах. Мы вообще не знаем, что происходит в мире! Случись что с любой из квест-групп, некому будет выслать подмогу!

«А парень всерьез переживает, – отметила про себя Светлана. – Должно быть, сам хочет стать квестером».

– Н-да, – мрачно хмыкнул Багдасарян. – Могу заверить вас, Светик, нам с вами страшно повезло, что мы оказались заперты в виварии. Кирсанов подобных глупостей не любит. Что бы ни было тому причиной, готов поверить, полетят головы. Если еще не полетели.

– Так нет же Кирсанова, – сказал охранник с маской на шее.

– Как это нет? – удивился Ашот Самвелович.

– Отбыл Кирилл Константинович, – уверенно заявил охранник. – Улетел два дня назад в Омск.

– И всех свободных квестеров туда перекинули, – добавил рыжий, явно гордившийся своей осведомленностью. – Там, под Омском, какая-то суперзона открылась. Очень важный объект. Так что Кирилл Константинович решил лично все проконтролировать.

– И кто же теперь в ЦИКе командует?

– Владимир Владимирович, разумеется. Рудин.

– Поня-а-атно, – протянул Багдасарян и постучал пальцами по подбородку.

Рудин ему не нравился как руководитель – раз, не нравился как человек – два, и не вызывал никакого доверия – это три. Меньше всего хотелось бы Ашоту Самвеловичу оказаться под началом полковника Рудина. Особенно в кризисной ситуации. Таких руководителей, как Рудин, Багдасарян называл манипуляторами – все их мастерство сводилось к умению манипулировать чужим мнением. Единственное, что хорошо умели такие люди, как Рудин, так это перекладывать ответственность на других и за других пожинать лавры. Странно даже, что Кирсанов этого не понимал – не глупый вроде бы человек.

– А дети как? – спросила охранников Светлана. – С детьми все в порядке?

– Просто на удивление хорошо, – ответил тот, что с маской на шее. – Детей эта эпидемия чудовищного невезения вообще не затронула.

– Потому что они дети, – улыбнулся Багдасарян. – В отличие от нас, потрепанных, а то и пожеванных жизнью, они еще верят в добро и справедливость.

– Так вы полагаете, что все дело в самих людях?

– Ну, в общем, да. А в чем же еще? У людей накопилась усталость, кто-то наверняка давно уже борется с депрессией или нервным истощением. В какой-то момент произошел срыв.

– У всех сразу?

– Принцип домино. – Багдасарян изобразил пальцами щелчок. – Вы толкаете одну фишку, она заставляет упасть следующую, та – еще одну, и так до бесконечности. То же самое и с людьми. Человеку кто-то наступил на ногу, он пошел и вдрызг разругался со своим лучшим другом, тот наорал на жену. Не забывайте, мы находимся в замкнутом пространстве, что способствует повторному попаданию под удар. В конце концов, при крайне неблагополучном стечении обстоятельств образуются своего рода вихри, которые втягивают все большее число людей. Для того чтобы бороться с этой проблемой, нужны психологи, а не полковники. Полковники, как правило, только усугубляют ситуацию, поскольку одним только своим присутствием заставляют находящихся рядом нервничать.

– А замки почему не работают? Почему ломаются инструменты?

– Тоже человеческий фактор. Вы нервничаете и совершаете ошибку. И не только вы один. Я думаю, если провести тщательное расследование каждого случая, кажущегося необъяснимым, объяснение непременно найдется. Причем самое что ни на есть реалистичное.

– Вы – атеист?

– Я ученый. А истинный ученый не имеет права верить ни во что, кроме фактов.

– Если вы не против, я все же сбегаю проведать детей, – извиняюще улыбнулась Светлана.

– У вас их много? – полюбопытствовал Багдасарян.

– Двое. Мальчик в средней школе и девочка – в младшей. Это те самые дети, которых я встретила в замерзшей зоне.

– Ну, конечно, – улыбнувшись, кивнул Багдасарян. Он достал из кармана телефон, постучал пальцем по дисплею и недовольно цокнул языком. – Все еще не работает. Вот, – Ашот Самвелович протянул Светлане визитную карточку. – Позвоните, когда все устаканится. И мы поговорим о вашей новой работе.

– Ашот Самвелович…

Багдасарян поднял руку, предлагая девушке умолкнуть.