– Все! Забираем пакаль и уходим! – скомандовал Камохин.

– Я бы не стал этого делать, – с укоризной и, может быть, даже с осуждением посмотрел на него Орсон. – Этот пакаль нам не принадлежит.

– Нам не принадлежал ни один пакаль из тех, которые мы взяли, – возразил Камохин. – Давай, Док-Вик!

Снова воспользовавшись пинцетом, Осипов достал пакаль и протянул Камохину. Стрелок мельком глянул на пакаль, сунул его в нагрудный карман и хлопнул ладонью по липучке.

– Пошли, – кивнул он в сторону прохода. – Нехорошо заставлять старика ждать.

Центр Изучения Катастроф.

Административный сектор

Ирина сделала глоток молока и, не спуская взгляда с испещренной одной ей до конца понятными знаками и символами грифельной доски, отвела руку назад. Строггард подхватил стакан и поставил на стол.

– Ну, вот, кажется, что-то вырисовывается! – радостно произнесла девочка.

Взбежав по маленькой приставной лесенке, поставленной специально для нее, она быстрыми взмахами мела зачеркнула три квадрата, помеченных трехзначными кодами, от которых тянулись линии к другим, также пронумерованным фигурам, нарисованным на доске. Наклонившись, она зачеркнула еще и красный треугольник с цифрой «82».

Строггарду, внимательно наблюдавшему за действиями Ириши, временами приходила в голову недобрая мысль о том, что девочка попросту его дурачит. Дело в том, что, хотя Ира и комментировала все свои действия, Строггард очень скоро потерял нить ее рассуждений. А Багдасарян со Светланой, похоже, даже и не пытались вникнуть в ее замысловатую, многомерную логику. Возможно, они были правы, потому что так они, по крайней мере, не чувствовали себя глупее пятилетней девочки, чей мозг легко перерабатывал невообразимо огромный объем информации, причем делал это быстрее, чем самый мощный компьютер. В самом деле, это здорово смахивало на трюк. Вот только смысла в этом надувательстве не было никакого. К тому же, когда Строггард время от времени пытался вновь включиться в процесс Ириных рассуждений, он понимал, что девочка не несет околесицу, а рассуждает вполне разумно и здраво. Вот только угнаться за ее процессом мышления было абсолютно невозможно. Еще сложнее было удержать в памяти ту сложную логическую структуру, которую с поразительной легкостью выстраивала Ирина для того, чтобы тут же на нее опереться и сделать некие выводы, переворачивающие все представления о логике с ног на голову. Она делала это, даже не задумываясь над тем, как это у нее получается. Для нее это было так же просто, как играть в «крестики-нолики».

– Здесь, здесь и здесь. – Девочка обвела кружками три числовых кода в разных концах доски. – И, пожалуй, еще вот здесь. – Она отметила еще один код и повернулась к хозяину кабинета: – Это четыре основных источника распространения проклятия невезения. Можно я буду говорит «проклятие»? – Ирина недовольно наморщила нос. – Мне страшно не нравится слово «эпидемия» – оно совершенно не отвечает сути происходящего. «Проклятие», конечно, тоже не совсем то, что мы имеем в виду, но все же ближе по смыслу.

– Конечно, называй, как тебе нравится, – с готовностью согласился Строггард. – А можно перевести эти данные, – Гунар взглядом указал на доску, – в адреса тех мест, которые нужно изолировать?

– Запросто. – Девочка села на верхнюю ступеньку лесенки и быстро записала что-то в блокноте. – Держите, – вырвав страничку, она протянула ее Строггарду.

Даже не взглянув на то, что там было написано, Строггард выдернул из кармана телефон.

– Проклятье!

Связь снова не работала!

– Я же говорила, что это слово лучше подходит, – довольно улыбнулась Ириша.

– Все равно, это не очень хорошее слово, – строгим голосом заметила Светлана. – И хорошим девочкам не стоит использовать его слишком часто.

– Слова сами по себе не бывают хорошими или плохими, тетя Света, – возразила Ириша. – Все зависит от смысла, который мы в них вкладываем.

– Мне кажется, она права, – кивнул Багдасарян.

– Я сейчас вернусь!

Сорвавшись с места, Строггард вылетел из кабинета – на случай, если в отсутствие связи нужно будет передать срочное сообщение, в холле ожидали посыльные.

– Ну, ты и задала ему жару! – весело подмигнул девочке Ашот Самвелович. – И как это у тебя только получается?

– Элементарно. – Ирина посмотрела на исписанную разноцветным мелом доску. – Что вы видите, когда сидите за столом?

Несколько удивленный таким вопросом, Багдасарян посмотрел на кофейный столик, на котором стояли чашки с блюдцами, полупустой кофейник и блюдо с пирожными.

– Я вижу то, что стоит на столе, – сказал он. И, еще немного подумав, уверенно кивнул: – Да. Именно так! То, что стоит на столе! – повторил Ашот Самвелович и с довольным видом перевел взгляд на девочку.

– Верно, – согласилась Ирина. – Вы видите то, что стоит на столе. В то время как самое интересное происходит под столом.

Ашот Самвелович изумленно приоткрыл рот, как будто собирался что-то сказать. Но передумал и, дабы скрыть смущение, потянулся за кофейником. Уже взяв в руку кофейник, он вдруг быстро наклонился и заглянул под стол.

– Там ничего нет! – разочарованно сообщил он Ирине.

– Она просто шутит, – попыталась успокоить ученого Светлана.

– Вовсе нет! – тряхнула косичками девочка.