– Входите, Гедеон!

Мужчина вошёл в кабинет уверенным, чётким шагом, но на полпути сбился, остановившись у стола секретаря. Лицо его резко побледнело, он пошатнулся, рванул воротник камзола, словно ему нечем стало дышать. Плауту показалось, что статс-советник сейчас умрёт прямо у него в кабинете.

– Стража!
– Император с неожиданной прытью подскочил к графу, схватил его в охапку и усадил в кресло секретаря.
– Лекаря!

Гедеон потёр ладонью лицо.

– Не надо лекаря... Всё хорошо.

– Что, хорошо?! Ты только что чуть не отправился к праотцам, и говоришь, что обойдёшься без лекаря! Эх, рано я тебя вызвал! Думал, уже оправился от ранения, да вижу, поторопился!

– Нет, ваше величество, от ранений я излечился полностью.

– Что случилось?
– Вопль лекаря опередил его самого на несколько секунд. Запыхавшийся господин Шаурман ввалился в кабинет в таком состоянии, что ему самому не помешала бы помощь собрата по профессии.
– Ваше... величество... кому плохо?..

– Кажется, хуже всех сейчас именно вам, - Плаут с сомнением посмотрел на своего лекаря. Вид у него был ничем не лучше, чем у графа. Кроме того, Гедеон и в самом деле, вроде оправился.
– Идите-ка, дружище, полежите. Отвар какой успокоительный примите. Зачем же так бегать? В вашем-то возрасте...
– Шаурман тяжко вздохнул и, шаркая, отправился выполнять предписания императора.
– Так что с тобой случилось, граф?

Гедеон решал для себя непростую задачу: признаваться или нет? Второй путь простой, и очень обидный. Упустить из-под носа то, что разыскивает уже не одно поколение его рода, было малодушно. А признаться...

Не слишком ли много признаний за последнее время? Но зато, какова цена за правду! Это же просто дар небес!

'Не знаю, поучаствовала ли ты и в этом, Пряха, но, упускать такую возможность я не буду!'

– Артефакт, - Гедеон указал на злосчастный камень, со вчерашнего дня так и лежащий на столе секретаря.
– Откуда он у вас?

– Значит, это всё-таки не обман, - Плаут протянул руку к камню, но тут же её отдёрнул, вспомнив, что говорил монах.
– Это и есть Эсделик?

– Да, ваше величество, это Эсделик. Вы мне скажете, откуда он у вас?

– Вчера привезли из ситайского монастыря Ксуекин. Женщина и монах... А я им не поверил.

– Почему?

– Невзрачный он какой-то. Даже не подумаешь, что этот... камушек может изменять реальность.

Гедеон всё мгновенно понял. Плаут задумал с помощью Эсделика изменить историю. Как наивно.

– Вы знаете, как он работает?

– Нет, - Плаут вернулся к своему столу, уселся в кресло, достал из тумбочки бутылку вина, которой вчера так и не воспользовался, плеснул себе в бокал, предложил Гедеону, но тот жестом отказался.
– Мне посоветовали показать артефакт тебе, - император напряжённо уставился на графа. Если Гедеон тоже не знает, как включается эта штука, то почему вчера барон его обнадёживал?
– Ты тоже не знаешь?

Граф промолчал, что было крайне невежливо. Но ситуация диктовала свои условия. Тут надо было крепко подумать. Он думал, император пил вино. После длительной паузы, Гедеон решился.

– Ваше величество, повторите мне, пожалуйста, дословно, что вам вчера сказал барон.

– Только то, чтобы я показал тебе артефакт.

– И всё?

– И всё.

– А почему барон сказал, что артефакт нужно показать именно мне?

– Не знаю. Я сильно разозлился из-за того, что этот ситаец говорил загадками! Возможно, он просто так меня успокаивал, - Плаут уже не знал, что ему и думать. Кто говорил вчера правду? Да и говорил ли вообще?

– Что же сказал вам ситаец?
– Допытывался граф.

– Что люди не знают, как работает артефакт. Только археи... Глупо, граф, было надеяться, что ты сможешь...
– Плаут снова налил себе вина и выпил, чуть ли не залпом.

– Ну, почему же...
– медленно пробормотал Гедеон.

Хорошо, что последний глоток император уже сделал, а то подавился бы. Пришлось бы опять звать несчастного Шаурмана, который, наверняка, ещё до своих покоев добраться не успел.

– Что?! Ты знаешь? Граф, не томи!

– Ваше величество, я должен вам сказать... объяснить про Эсделик. Но...

– Но? Есть какие-то ограничения?

– Хм... Ограничения есть. Но я сейчас не о том. Ваше величество, расскажу вам всё, что могу, но у меня есть просьба.

'Разумеется... просьба, - с некоторым огорчением подумал Плаут, - изменить что-нибудь для себя! Но, на его месте кто бы поступил иначе?'

– Я выполню твою просьбу.

– Не спешите давать обещания, ваше величество. Я бы мог ухватиться сейчас за ваше слово, но это было бы не справедливо.