– Вот как?
– Поразился император. Граф не изменил свой привычке удивлять его своими суждениями.
– Хорошо. Рассказывай.

– Эсделик - это некий прибор, накопитель событий. Память, одним словом.

– Память?
– Плаут ошеломлённо воззрился на булыжник. У людей памятными считались медальоны с вправленными в них портретами, или локонами любимых. А тут, каменюка здоровенная, с дырочками по бокам. Шнурок в них продевать, что ли? Так шею же отпилит!

– Да, память. Он хранит в себе огромное количество событий... в хронологическом порядке по каждому конкретному человеку. Эту память можно... извлечь, - Плаут напрягся, - и ознакомиться с событием.

'Извлечь память... Узнать, что произошло на самом деле? Узнать правду!
– Император чуть не задохнулся от нахлынувших эмоций.
– Боги, неужели это возможно? Так, спокойно! Правду узнаем потом... Сейчас нужно просто исправить. Да!'

– А исправить можно?
– Глаза Плаута просто пылали от волнения.

Граф понимал, что его ответ разочарует монарха.

– Только один раз...

Император не знал, радоваться этой информации или огорчаться? Исправить можно, да! Но лишь что-то одно.

– Всего один?
– На всякий случай уточнил Плаут, хотя граф высказался предельно понятно. Гедеон кивнул.
– Даже императорам?
– Сделал он последнюю попытку выторговать у судьбы ещё один шанс.

– Даже не всем императорам, - обрадовал его граф.

– Тут надо думать...
– Плаут плеснул себе очередную порцию вина, но пить не стал. Поднял бокал за ножку, и стал рассматривать рубиновую жидкость на свет.

– Согласен. Думайте, ваше величество.

– А как это происходит? Как его включить? Я смогу всё сделать сам?
– Император отставил бокал.

– Нет. Без моей помощи, не сможете.

– Хм... без твоей... Но монах сказал, что только археи...
– повисла напряжённая пауза. Мужчины пристально смотрели друг на друга. Один ожидал эмоционально взрыва с неясными последствиями. Второй пытался осознать то, что простой смертный осознать не мог.
– Нет... этого не может быть... Нет!!!
– Услужливая память выудила из своих недр фразы и слова, когда-то сказанные ему разными людьми. В тот момент Плаут не обратил на них никакого внимания, посчитав несущественными. Как оказалось, некоторые из его окружения знали то, о чём император предпочитал не думать. Напрасно...
– И что мне теперь прикажешь... прикажете делать?

Гедеон скривился. Именно этого он и опасался. Не хватало ещё того, что сам император начнёт кланяться ему в пояс и возносить молитвы.

– Ваше величество, если вы действительно хотите что-то исправить в своей жизни, то я вам помогу. Только взвесьте всё хорошенько. Это ведь не пуговицы на камзоле сменить. Последствия могут быть непредсказуемыми.

– Я понимаю, господин... А как вас зовут по-настоящему?

– Ох... Ваше Императорское величество, я очень вас прошу, обращайтесь ко мне по прежнему! Иначе, я откажу вам в помощи!

– Хорошо. Но имя-то я могу узнать?

– Эйрл.

– Хм... Эйрл. Граф... надо же, - Плаут по-детски улыбнулся.
– Я могу рассказать о вас... о тебе Дамаске?

– Можете. Но она и так знает, - выражение лица императора стало обиженным, и граф поспешил оправдать царицу.
– А молчала, потому что клятву давала, как верховная жрица.

С таким аргументом не мог поспорить даже император. Клятвопреступницей Дамаска стать не могла.

– Утешил... Граф, я что тебя звал-то... Хотел место статс-советника опять предложить, только вот как теперь быть, не знаю.

– Давайте всё решим после, - предложил Гедеон.
– активируем Эсделик, а дальше видно будет.

***

С Гадрианом творилось что-то неладное. Весёлый, бесшабашный парень превратился в мрачную личность, боящуюся сказать лишнее слово. Он опять впал в то состояние, которое было у него после покушения на отца. Даже Метака не могла его расшевелить. Да и как можно повлиять на человека, если он тебя избегает, старательно и целенаправленно.

Кузина не выдержала подобного игнорирования и потребовала от жениха, чтобы тот поговорил, наконец, с братом! По-мужски.

Ассандр знал, что происходит с младшим, но считал, что не вправе вмешиваться. Лишь слово, данное Метаке, которое она, кстати, выудила из него не совсем честным, но весьма приятным, путём, подвигло его на решительные действия. Кронпринц в наглую вторгся в покои Гадриана, запер дверь на ключ, который засунул в потайной карман камзола. Все его приготовления к бурному отпору со стороны младшего оказались бессмысленными, так как младший принц даже не пошевелился. Он лишь взглядом следил за действиями брата, равнодушно и, даже, отстранённо.