Я не мог понять, что это Шельма расхвасталась, — но у нее на все есть свои резоны. По-моему, она умеет читать мысли.

Что касается Лаз-Лор, то у меня сомнений нет — мысли друг друга они читают свободно. Они переглянулись и заговорили одновременно:

— Флаг вооруженного капера…

— …Это череп и кости…

— …Ведь верно? Мы будем брать пленных…

— …Или сразу перерезать им глотки?

— А что вам больше нравится? Капитан Лор, пожалуйста, говорите одна, а то вас трудно понять. Кстати, больше никаких полуночных мятежей. Лор, вы остаетесь капитаном до особого распоряжения.

Они снова переглянулись.

— Мы любим меняться.

— Мятеж — это была шутка.

— Никто вас не спрашивал, что вы любите. Мне имеет право и обязан давать советы только начальник штаба, он же старший помощник капитана флагманского корабля. Если у вас есть какие-нибудь предложения или просьбы, обратитесь к нему. Отвечайте на мой вопрос, капитан Лор.

— Мы сделаем все, что вы прикажете. Но наш брат, который был тогда нашим отцом, учил нас, что никогда не следует убивать без особой необходимости, и в то же время обучал разным способам убивать и заставлял практиковаться. Когда мы подросли, мы всегда хотели стать пиратами. Потом мы совсем выросли, поняли, что этому не бывать, и постарались об этом забыть.

— Мне кажется, вам трудно говорить, пользуясь только одним комплектом голосовых связок, — сказала Шельма. — Поэтому я отменяю тот свой приказ. Мы действуем в точности так, как учил вас Лазарус; до сих пор нам довелось убивать только один раз — чтобы отразить нападение. А эта воздушная армия… Мы выбрали время, начали атаку, когда их летающие машины были на земле, сожгли эти машины и горючее для них, предотвратили тем самым вторжение, но никого не убили. Но мы всегда готовы убивать. Вот почему, Лор, я вас предупредила несколько минут назад. У Аи было бы разбито сердце, если бы пришлось уничтожить Дору. А что до флага с черепом и костями… Не знаю, где его можно было бы вывесить, разве что в салоне, — я не возражаю. А почему вы решили, что не станете пиратами?

Они точно так же переглянулись.

— Из-за детишек…

— …У Лаз три, у меня четыре…

— …Потому что у Лор один раз были двойняшки…

— …Мы стараемся забеременеть в одно и то же время…

— …И так, чтобы это не мешало нашим планам…

— …И планам брата, если вы когда-нибудь выпустите его на свободу.

— Сколько вам лет? Я сначала подумала, что примерно столько же, сколько Дити, но этого не может быть. Пожалуйста, ответьте кто-нибудь одна, это простой вопрос.

Они необычно долго мысленно совещались. Наконец капитан Лор медленно произнесла:

— Он не такой простой. Мы попросим Дору и Афину сделать для нас расчет… если у них есть полные данные, но их может не быть. Если же говорить о земных годах и о нашем биологическом времени, то думаю, что мы на год-два моложе. Это неважно, потому что Иштар скажет нам, когда пора будет омолодиться. Это будет нескоро, нам еще далеко до менопаузы.

— А это надо делать с наступлением менопаузы?

— Да нет, просто тогда легче, и потом не перестаешь рожать детишек. Но мать Иштар прожила еще много лет после менопаузы, решила было умереть, а потом передумала и теперь выглядит моложе нас, и детишек у нее больше. На этот раз, я хочу сказать.

— А часто это приходится делать мужчинам? — спросила Шельма, Джейк поднял глаза и сказал:

— Мне это не понадобится еще недель шесть, Хильда. Может быть, семь.

— Ш-ш, дорогой. Лаз-Лор, вы поосторожнее с моим мужем. Когда у него течка, приходится сковывать его тяжелой цепью. Так что можете не отвечать — ему это знать ни к чему, а с моей стороны это было чисто интеллектуальное любопытство биолога. Может быть, лучше спросить доктора Иштар.

— Да, командор, это лучше всего. Мы не биологи, мы больше по части кораблей.

Я наклонился вперед. (Шельма до сих пор не выпустила нас наружу — я не мог понять почему. Тогда.)

— Командор, я должен кое-что вам сообщить.

— Да, Зебби?

— Вам понадобится новый начальник штаба, новый старший помощник и новый астронавигатор, потому что меня придется привязать к мачте и обернуть мокрыми простынями, чтобы немного успокоить, если Лаз-Лор не ответят на этот вопрос. Для меня это никакое не интеллектуальное любопытство.

— Да что ты, Зебби, милый, судя по тому, что мне докладывают, должно пройти еще много-много лет, прежде чем это будет вызывать у тебя какие-нибудь иные чувства, кроме интеллектуального любопытства.

(Не будь тут Джейка, — с каким удовольствием я бы врезал ей по ее нахальной маленькой заднице!)

— Слушайте, слушайте, — вставила Дити. Я зажал ей рот рукой и был тут же укушен. Шельма сказала:

— Капитан, у нас тут еще один парадокс — доктор Картер и доктор Берроуз почему-то забеспокоились. Элизабет, вы были мужчиной, скажите им, как это выглядит с той стороны.