— Я подумала, что это могло бы помочь.

Тэйбер присел на край столешницы и скрестил ноги:

— А ты отлично вычистила этот дом. Выглядит замечательно.

Хоуп пожала обнаженными плечами:

— У меня ушло несколько дней, чтобы избавиться от всей этой пыли и грязи.

Дилан поднес полотенце к уголку глаза:

— И летучих мышей.

— И летучих мышей, — кивнула хозяйка. — Шелли рассказала мне про то пятно крови. Ты знал предыдущего шерифа, Доннелли?

— Конечно. Я был одним из его помощников.

— Тогда ты знаешь, почему он покончил с собой?

— Ага.

Когда Дилан не стал развивать тему, Хоуп решила его подтолкнуть:

— И… почему же?

Скорее всего все, что он ей расскажет, миз Спенсер смогла бы выяснить самостоятельно, если бы достаточно глубоко копнула.

— Ему нравился извращенный секс. Вся эта ерунда с доминированием и подчинением. Нравилось, когда женщины одевали красное кружево и шпильки, а он снимал на видео, как стегают хлыстом его дряблую задницу.

— Странно, но не до такой степени, чтобы покончить с собой.

— Ты не знала Хирама. — Прежний шериф был настоящим твердолобым служителем закона. — Собираешься написать о нем статью?

— Я думала об этом, — Хоуп нахмурилась. — Обычно мне не нравится писать о настоящих людях, но да. Может быть. Не поможешь мне достать полицейский рапорт?

— Ничем не могу помочь. Дело вело ФБР. Мы узнали об этом одновременно с Хирамом. К тому моменту, когда кто-либо успел прорваться в дом, Доннелли был уже мертв.

Хоуп вздохнула:

— Значит, мне придется направить запрос в ФБР на основании Закона о праве граждан на доступ к информации. И это займет несколько недель, а то и месяцев.

А она явно знала, как работает система.

— Звони и надоедай им, — посоветовал Дилан. Несмотря на реплику Хоуп, что «она обычно не пишет о настоящих людях», шериф не стал бы возражать, отвлекись журналистка на старую историю. Так миз Спенсер не станет шнырять вокруг и выискивать пищу для новой. Покойный шериф по-прежнему являлся одной из излюбленных тем в округе, и если местные узнают, что Хоуп пишет статью о Хираме, то выстроятся в очередь и заговорят ее до комы.

— Можешь поспрашивать в округе. Собрать информацию у людей, знавших Хирама.

— Не думаю, что местные захотят со мной разговаривать. Не очень-то они дружелюбны.

— Дай им второй шанс. Возможно, здешние жители тебе помогут.

— А ты сам?

— Сделаю все, что смогу, — пообещал Дилан, а затем решил, что время кардинально сменить тему разговора: — Скажи, а есть какой-нибудь мистер Спенсер?

Склонив голову набок, Хоуп изучающе смотрела на высокого ковбоя, стоявшего у нее на кухне. Его левый глаз начал немного опухать, а подбородок и челюсть потемнели от легкой щетины. Шериф словно испускал сияние, и миз Спенсер задалась вопросом: была ли это игра света или последствия выпитого «Бадвайзера». Хоуп чувствовала себя легко и свободно и была достаточно взрослой, чтобы понять, что дело не только в пиве. Да, она навеселе, но не до такой степени, когда комната кружится перед глазами, а желудок выворачивает наизнанку. А так, что все вокруг казалось прекрасным. Как сон, где все ее проблемы отступают на задний план, и в котором большой сильный мужчина спасает положение, прекращает драку и ради нее обыскивает жуткий дом. Сон, где красивый ковбой стоит у нее на кухне и предлагает помочь со статьей, которую Хоуп могла бы написать. Ничто из этого не казалось реальным.

— Да, — наконец ответила она. — Но теперь он чей-то другой мистер Спенсер.

— Сколько вы прожили вместе?

Ответить на этот вопрос легко.

— Семь лет.

— Это долго, — Дилан убрал полотенце от глаза. — Что случилось?

Хоуп прислонилась плечом к холодильнику и обдумала следующий ответ, который легким уже не казался:

— Он нашел кого-то получше.

— Моложе?

Она пьяна, но не настолько.

— Нет, не моложе. Это не очень интересно. Просто избитая история о враче, закрутившем роман с медсестрой, — солгала Хоуп, потому что ложь была легче правды.

Уголок губ Дилана изогнулся в улыбке, которую миз Спенсер сочла довольно-таки неотразимой.

— Она не могла быть красивее тебя.

Ладно, больше чем просто неотразимой.

— Вообще-то, у нее большие зубы.

Второй уголок его рта приподнялся: теперь шериф улыбался по-настоящему.

— Терпеть не могу это в женщине.

Чем больше Тэйбер говорил, тем больше нравился Хоуп.

— И огромная задница, — прибавила она.

— Это тоже терпеть не могу.

— В последний раз, когда мы виделись, она обзавелась большими искусственными сиськами — чтобы уравновесить то, что сзади.

На это Дилан ничего не ответил. Просто продолжал улыбаться.

— Ой, да, я же забыла о твоей подружке из «Оленьего рога».

— Я тебе сказал, Дикси мне не подружка, и могу поручиться, она не расхаживает с силиконовыми имплантатами.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что как раз ее старшая сестра в последних классах школы была моей подружкой. У них практически одинаковое сложение.

— Ким — это та девушка, которая сбежала с дальнобойщиком после выпускного?

Дилан нахмурился и прижал полотенце к глазу: