Разумеется, Хоуп слышала об устрицах. В детстве семья часто устраивала барбекю с морепродуктами. Метание туалетной бумаги? Это что-то новенькое, но не так уж необычно, учитывая то, что миз Спенсер успела выяснить о городке. Проведя пять дней в Госпеле, она обнаружила несколько весьма странных деталей. Вроде количества оружия в свободном доступе. Казалось, здесь есть своего рода правило: если у тебя есть грузовик, то в заднем окне должны быть видны минимум две винтовки. Если носишь пояс, то с пряжкой размером со свою голову, а если у тебя есть пара оленьих рогов, то их непременно надо прибить в доме, в сарае или в грузовике. Содержание большей части бамперных наклеек сводилось к одной фразе: «Если ты не ковбой, жри дерьмо и сдохни».

Хоуп взглянула на свои спортивные часы и прикинула, что до наступления сумерек остался час. Она вообще не собиралась приходить в «Олений рог», но проходила мимо и решила заглянуть. После той статьи о куриной кости у нее не получилось написать ни единой подходящей истории. Сегодня утром пришло электронное письмо от Уолтера: тот ждал от Хоуп чего-то впечатляющего. Желательно чего-нибудь про бигфута, или пришельцев, или Элвиса. Редактор начал терять терпение, и она понадеялась найти в «Оленьем роге» прототип какой-нибудь помеси Элвиса с бигфутом.

Как только глаза привыкли к скудному освещению, Хоуп прошла к свободной кабинке в дальнем конце бара. Миз Спенсер буквально спиной чувствовала провожавшие ее взгляды, словно эти люди никогда в жизни не видели спортивных шорт из черного спандекса и короткого, открывавшего живот топа. Перед пробежкой она собрала волосы в "хвост" и решила обойтись минимумом косметики.

Заказав бутылку «Короны», предложенную взамен «Бад Лайта», журналистка стала прислушиваться к разговорам игроков в пул, что разместились в глубине помещения. Сквозь завывания гавайской гитары из проигрывателя, Хоуп различила, как в соседней кабинке парочка болтала о чем-то касательно приезжих. Чем дольше миз Спенсер подслушивала, тем больше приходила к выводу, что у местных есть своего рода пари на туристов. И кажется, по последним данным лидировал Отис Уинклер, предсказав три случая ожога ядовитым сумахом, две вывихнутые лодыжки, сломанные палец и ребро.

Внимательно все выслушав, Хоуп попросила у официантки карандаш, плеснула пива в красный пластиковый стаканчик, взяла салфетку и принялась писать: «Пришельцы-диверсанты прячутся в высоких горах Айдахо. В тихом городке Мэйберри, словно сошедшем с экрана старого фильма, инопланетяне развлекаются, подшучивая над ничего не подозревающими туристами…»

Дилан с такой силой ударил ладонью по двери бара «Олений рог», что та с треском врезалась в стену. Настроения возиться со всем этим дерьмом у шерифа не было совершенно. Двое из его помощников разбирались с жуткой аварией на юге Баннер Саммит, еще один взял отпуск, а Льюис был в получасе езды отсюда. Поэтому Дилану ничего не оставалось, как продеть служебный ремень в свои «Левисы», прикрепить звездочку к нагрудному карману клетчатой рубашки и отправиться разбираться с идиотами из «Оленьего рога».

В баре раздавались звуки кулаков, впечатывавшихся в плоть, голоса посетителей, бьющихся об заклад, кто же победит: и все это под аккомпанемент «Привет, дорогуша» в исполнении Конвея Твитти [27] .

Дилан протолкался сквозь толпу зрителей и едва не пропустил мощный удар, предназначавшийся Эммету Барнсу.

Кто-то вырубил Конвея и включил свет как раз в тот момент, когда Хэйден Дин, соперник Барнса, нанес тому удар в челюсть, отчего Эммет улетел в толпу зевак. Дилан не удивился, увидев, что один из зачинщиков беспорядка — Эммет. И в хорошие-то дни он был настоящим сукиным сыном с комплексом коротышки, а сегодня день явно не задался. В своих сделанных на заказ сапогах Эммет достигал ростом ста шестидесяти девяти сантиметров, а сложением напоминал питбуля. Добавьте сюда алкоголь — и вот Барнс превратился в один большой нетрезвый комок мускулов, только и ожидающий повода подраться.

Дилан подал знак хозяину бара, и тот сгреб Хэйдена в медвежьи объятия. Барли Мортона прозвали так не потому, что он родился хилым [28] .

Шериф встал перед Эмметом и попытался затормозить его, упершись ладонью в грудь буяна.

— Драка закончена.

— Прочь с дороги, шериф! — заорал коротышка с остекленевшим от ярости взглядом. — Я еще не закончил разбираться с тощей задницей Хэйдена.

— Почему бы тебе не угомониться?

Вместо этого Эммет вмазал кулаком Дилану прямо в левый глаз. От силы удара голова шерифа откинулась назад, шляпа слетела, и взрыв боли иглами пронзил череп.

Дилан блокировал следующий удар предплечьем и врезал Эммету кулаком в живот. Воздух вышибло из легких драчуна, и он согнулся пополам. Дилан использовал преимущество на полную катушку, апперкотом отправив нападавшего на землю. Не давая Барнсу возможности прийти в себя, шериф перевернул его на живот и сковал руки за спиной.

— А теперь полежи и воспользуйся своим правом хранить молчание, — посоветовал, охлопав Эммета по карманам и убедившись, что они пусты, Дилан.

Выпрямившись, он придавил сапогом спину Барнса и бросил вторую пару наручников Барли. Тому не составило труда застегнуть их на более худом Хэйдене.

— Ладно, — обратился Дилан к внезапно притихшей толпе, — что здесь случилось? — Он дотронулся до скулы и поморщился.

Несколько людей заговорили разом.

— Эммет угостил ее выпивкой.

— Она ему что-то сказала, и он начал ее доставать.

— Тогда Хэйден вступился.

Эммет заерзал, и Дилан вдавил в его спину каблук сапога, пока драчун не угомонился.

— Кто?

Шериф взглянул на свои пальцы. Крови не видно, но наутро у него будет огромный «фонарь» под глазом.