— Каждому.

— Уолли, мы сможем купить еще пачку дротиков для наших ружей!

Впервые Хоуп заметила ярко-оранжевые пистолеты и такие же резиновые дротики, заткнутые за пояс у обоих мальчишек.

— Ага, и конфет, — прибавил Уолли.

— Что нам надо сделать?

— Пойти в дом и принести мою сумочку.

Улыбки мальчишек увяли.

— В дом Доннелли?

— Там же привидения.

Хоуп разглядывала лица стоявших перед ней мальчуганов. Тот, кого звали Уолли, мог похвастать медно-рыжими волосами и россыпью веснушек. Второй смотрел на нее большими зелеными глазами, а его лицо обрамляли короткие темные кудряшки. У парнишки выпал передний зуб, а который рос был немного кривым.

— Там живут призраки.

— Я не видела никаких призраков, — заверила их Хоуп и посмотрела в сторону все еще открытой настежь входной двери. — Только летучие мыши. Вы их боитесь? Если да — я пойму.

— Я нет. А ты, Адам?

— Не-а. У бабушки в амбаре в прошлом году жили летучие мыши. Они не кусаются. — Повисло молчание, прежде чем Адам спросил своего друга: — Ты боишься призраков?

— А ты?

— Не боюсь, если ты не боишься.

— Ну и я нет, если ты нет. И потом, у нас есть эти штуки.

Хоуп перевела взгляд обратно на мальчиков и увидела, как те заряжают резиновыми дротиками свои пластиковые пистолеты. Что до нее самой, то она предпочла бы легион призраков одной летучей мыши.

Миз Спенсер посмотрела на одного мальчугана, затем на другого:

— Сколько вам лет?

— Семь.

— Восемь.

— Врешь.

— Ну почти. Мне будет восемь через пару месяцев.

— Что вы собираетесь делать с этими игрушечными пистолетами? — спросила Хоуп.

— Защищаться, — ответил Адам, облизнув кончик дротика.

— Постойте, не думаю, что это хорошая идея, — поспешно произнесла она, но никто ее уже не слушал. Мальчишки бросились через двор. Хоуп дошла с ними до крыльца. Она никогда по-настоящему не общалась с детьми, и сейчас ей пришло на ум, что, пожалуй, неплохо бы спросить разрешения у их родителей, прежде чем отправлять ребятишек в дом с летучими мышами. — Может, мне нужно сперва поговорить с вашими мамами?

— Моя не будет волноваться, — бросил через плечо Уолли, пока оба взбирались по ступеням. — Кроме того, она сейчас болтает по телефону с тетей Женевьевой. Да там пара часов пройдет, пока они наговорятся.

— Я не могу позвонить отцу. Он сегодня работает в горах.

«Мыши, наверное, давным-давно улетели, а сумочка, возможно, прямо за дверью», — подумала Хоуп. Скорее всего, никто на ребят не нападет, и они не умрут от заражения бешенством.

— Если испугаетесь, бегите обратно. О сумке не волнуйтесь.

Мальчишки остановились у дверей и оглянулись на приезжую. Уолли пробормотал что-то о призраках, которым недолго жить останется после того, как их продырявят. Потом спросил:

— А какая она, твоя сумка-то?

— Выбеленная кожа с вставками из крокодильей, цвета бургундского.

— Чё?

— Белая с красно-коричневым.

Хоуп сложила руки и наблюдала, как ребята — с пистолетами наизготовку — медленно прокрались в дом. Она снова приложила ладонь козырьком ко лбу, защищая глаза от яркого солнца, и увидела, как мальчишки сперва прошли налево, а потом через холл в гостиную. Их не было, наверное, секунд тридцать, после чего смельчаки выскочили наружу. Адам сжимал в свободной руке сумочку Хоуп.

— Где же она была? — спросила та.

— В большой комнате с оленьими рогами. — Мальчик протянул ей сумку, и Хоуп выудила из нее очки, надев которые, вытащила две пятидолларовые купюры из кошелька.

— Огромное спасибо. — По работе миз Спенсер приходилось подсовывать деньги швейцарам, докторам и карликам. Но такое случилось с ней впервые. Она никогда еще не платила детям за оказанную услугу. — Вы самые храбрые парни из всех, кого я знаю, — похвалила ребят Хоуп, протягивая им купюры. Глаза ребятишек засветилась, а улыбки стали как у торгашей.

— Если тебе еще что-то понадобится — обращайся, — заверил новую знакомую Уолли, засовывая пистолет за пояс шортов.

К тому моменту как шериф Дилан Тэйбер зашел в кафе «Уютный уголок», обеденный «час пик» только-только пошел на спад. Тонированные стекла позволяли посетителям видеть, что происходит снаружи, но с улицы окна казались заклеенными фольгой. Когда на них падало солнце, то яркий отблеск запросто мог прожечь дыру в роговице глаза.

Из проигрывателя у двери Лоретта Линн пела о своих предках из Кентукки, пока Джером Фернвуд сообщал о готовом заказе откуда-то из-за гриля.