Шрифт:
– Кот как?
– Прекрасно.
– А дочка что?
– Какая дочка? – нахмурилась Инна.
– Ты говорила – Настя.
– Ах, Настя… Но это не дочка. У меня нет детей. Настя – это девушка моего брата. Кот ей принадлежит.
– А-а.
Они пошли рядом. Николай был на полголовы выше Инны.
– Ты со всеми так знакомишься, на работе? – с усмешкой произнесла Инна. – Пришел, спас, помог какой-нибудь бедняжке, а потом свидание назначаешь?
– Нет. В первый раз случилось.
«Врет, – подумала Инна, вертя в пальцах розу. – Нагло врет! Сразу видно – бабник!»
– Ты красивая. И у тебя глаза… – подумав, нехотя произнес Николай. – Я их первое, что заметил. «Ее глаза, как два тумана, полуулыбка, полуплач, ее глаза, как два обмана, покрытых мглою неудач…»
«Надо же. Он знает стихи. Как трогательно. Но это глупо. И смешно. Мне сорок восемь лет, какой, к черту, романтизм…»
– Дай руку. Тут лужа, я тебя перенесу…
Не успела Инна ничего сказать, как Николай подхватил ее на руки и, точно пушинку, перенес через небольшую лужицу.
«Ну вот. Он меня хватает на первом же свидании. Куда это годится! Я не девчонка, мне сорок восемь лет, я…»
– А тяжело работать спасателем? – спросила Инна.
– Нет. Работа как работа. Коты в вентиляции, коты на деревьях, старики, которые не слышат, когда им в дверь звонят, и приходится ее вскрывать, еще маленькие дети, которые тоже дверь умудрились захлопнуть. Пьяных бывает много. Застрянут где-нибудь в неподходящем месте. Но тоже люди, как не помочь?!
– Жалко?
– Иных жалко, иных нет, – честно признался Николай. – Но я стараюсь об этом не думать. Если думаешь – мешает.
– Да, понимаю, – кивнула Инна. И зачем-то призналась: – А я с братом поссорилась. Мы никогда с ним не ссорились, а тут разругались страшно.
– По поводу?
– Даже говорить не хочу… – махнула она рукой.
«Нет, он нормальный. С ним можно поговорить. И он… интересный, надо признать. Эта мужская стать…»
– Ты понимаешь, я ему всю жизнь вместо матери, а он… Почему ты улыбаешься? – настороженно спросила Инна.
– Я тебя понимаю, – сказал Николай. – Я сам своему сыну заместо матери.
– А сколько сыну? – отвлеклась от своего рассказа Инна.
– Шесть.
– Совсем маленький… а жена где?
– Я вдовец.
– Ой… Очень сочувствую. Значит, ты один растишь сына? А с кем он сейчас?
– Вон, детская площадка, он там меня ждет.
– Ты с ума сошел! – испугалась Инна. – Оставил ребенка одного, совсем кроху… А вдруг он убежит куда-нибудь, потеряется? Дети – это же… дети.
– Он не убежит.
– Ты так уверен? Идем же скорее!
Они прибавили шагу.
На детской площадке было полно малышей. Горки, песочница, качели – все оккупировали дети разного возраста. Толпа родителей еще…
– А твой ребятенок где? А как зовут?
– Кеша. Иннокентий. Вон он.
…На скамейке, с самого краю, сидел мальчик, сложив руки на коленях. Смотрел в сторону, куда-то вниз.
– Послушай, – Николай чуть придержал Инну. – Он не совсем… не совсем здоровый. Он не говорит. Он… Словом, если тебя это пугает, то я пойму. Никому не охота связываться. Только вот прямо сейчас скажи, что тебе неохота.
– А почему он не говорит? – спросила Инна, наблюдая за мальчиком издалека. Ребенок казался ей вполне нормальным, лишь чересчур серьезное выражение лица у него было.
– Да кто же знает. ЗПР, говорят.
– Что это?
– Задержка психического развития.
– А ты Кешей занимаешься? – строго спросила Инна.
– Конечно. В садик он специальный ходит.
– Этого мало. Есть же специалисты, есть методики… – нетерпеливо топнула Инна ногой. – У меня на работе коллега, у нее муж в одном центре работает… Где занимаются детьми, которые отстают в развитии.
«Забыла название центра, всегда вполуха слушала. А зря! Надо бы сводить туда ребенка».
– Погоди, Инна. Ты слишком торопишься, – настойчиво повторил Николай, держа женщину за руку. – Услышь меня. Я хочу сказать – подумай, прежде чем…
«Да он отличный мужик. И слава богу, что именно мужик, а не хлюпик какой-то, – мелькнуло в голове у Инны. – Один ребенка растит. Не сдал в детский дом, а сам, все сам».
– Познакомь меня с твоим сыном, – попросила она.
В лице Николая что-то дрогнуло. Он улыбнулся – незаметно, краешком губ. Инна тоже улыбнулась в ответ.