И последнее. Многие слова мужского рода в творительном падеже оканчиваются на ом/ем, а женского рода — на ою/ёю, иначе говоря — на ой/ёй . Смешно, но, может быть, действительно мужчины творят умом — ом/ум, а у женщин это получается само собой, как «Ой!». Что-то в этом есть…

Звательный падеж используется, как вы уже знаете, чтобы звать или позвать кого-то или что-то. С одной стороны, он сам по себе обладает очень большой силой, чтобы привлечь к вам то, что вы хотите иметь. С другой стороны, он связан с ПОЛУЧЕНИЕМ, то есть с получением по лучу. Это был очень сильный инструмент общения с миром, и я считаю, что его убрали намеренно, чтобы ослабить силу языка, а следовательно, и силу народа творить.

Я ещё раз обращаю ваше внимание, что язык — это средство воздействия на мир и средство соединения с миром в единое целое. Пускай наука не признаёт его — она не признаёт многие вещи, когда речь идёт о живых отношениях человека и природы, — а вы вводите его в употребление, если считаете нужным.

Возьмите в руки пластилин и разминайте его, придавая то одну, то другую форму. Вглядывайтесь в это действие, чувствуйте его… Когда вы употребляете падежи, вы точно так же мнёте ткань пространства, чтобы получить нужную форму, придать ей нужный образ. Язык ведь это не пустая речь, а инструмент, с помощью которого мы воздействуем на мир вокруг.

Существует физическая, грубая материя, и есть материя ума, пустота, из которой ум создаёт вещи, лепит образы. Лепить — лепота. Ум лепит образы, а руки через сердце доводят их до совершенства.

Падеж — падёж — падение. Склонение имён — это то же самое, что и разминание. Последнее относится к физическому миру, а в тонком мире — склонение и спряжение, потому что там исключается грубое воздействие. Склонение — когда используем падежи, а спряжение — когда используем имена.

Сначала мы с помощью имени создаём нужный образ — падёж имени в материю. Потом мы этот образ начинаем склонять так, как нужно, чтобы получить то, что нужно. Язык ведь это средство воздействия на материю, средство получить то, что хотим. Звук рождает образ, который начинает собирать вокруг себя мельчайшие частички праматерии.

Если вы сейчас посмотрите внутрь себя, то увидите, что ваша речь пустая. Вас ведь никто не учил в детстве, что с помощью слова вы можете склонять и спрягать ткань вселенной, получая из неё нужные вам образы? Вас никто не учил, что вы можете склонять и спрягать тонкую ткань вселенной, чтобы ставить и достигать меты? Поэтому, когда вы говорите, ваша речь лишена силы, никакого глагола в ней нет, а только пустое перекидывание шариков.

Но теперь вы знаете, что словом творите, — осталось только овладеть этим. После того как мы произнесли имя и создали нужный образ, например стол (смотрите внутрь себя, в ум, важно произносить это слово, не используя память), перед нами открываются бесконечные возможности.

Давайте помедитируем, отпустите себя. Вы произнесли имя, например стол, — именительный падеж/падёж. Далее с помощью созданного в именительном падеже стола вы можете рождать — родительный падеж: эта вещь со стола .

Вы можете осуществлять дарение, то есть сближение с помощью склонения стола в дательном падеже: я иду к столу .

С помощью винительного падежа вы оживляете стол, дарите ему самостоятельное существование (вы же теперь можете его ви-деть, то есть деять ви — жизнь): я вижу стол . Вы можете с помощью созданного вами стола творить: я столом забиваю гвоздь. Вы можете с помощью стола определить место (местный падеж): я сижу на столе . И вы можете в любой момент позвать стол, чтобы он опять оказался в вашем распоряжении (вы же уже создали его, назвав имя, теперь он ваш): Столе! (Если вы прокричите несколько раз слово стол, то услышите, как буква Е на конце сама появится.)

Семь падежей, семь цветов радуги, которые рождают Свет: Имя, Род, Дарение, Жизнь, Творение, Место, Зов, — совершенное средство жить и творить в этом мире, потому что ничего не добавить, ничего не убавить. 

Вы даже не представляете себе, насколько трудно донести людям, что наш мир двойственный. Только пройдя несколько семинаров (заметьте, не после прочтения книг, а после прохождения семинаров!), самые продвинутые ученики начинают ВИДЕТЬ (не понимать, а видеть), о чём идёт речь, видеть и даже пользоваться своим видением.

В чём же дело? А дело в том, что в нашем языке, который мы используем для общения с миром, нет двойственного числа, поэтому невозможно увидеть, что все вещи являются продолжением друг друга. Приведу для любопытствующего ума, как выглядело в древнерусском языке двойственное число имен существительных.

«Святополкъ стояше межи двема озерома », «и ставшема обема полкома противу собе», «вступита, господина, в злата стремена» — курсивом выделены слова в двойственном числе.

Вам что-нибудь стало ясно теперь? Нет, конечно, потому что языком нужно пользоваться, проживать его — тогда и видение появится, а вслед за видением появится соответствующее ему действие. Поэтому мои объяснения и демонстрации действия двойственности доходят только до единиц, да и то по истечении времени. Нужно развивать, раскрывать свой ум, чтобы увидеть двойственность.

Возьмите карандаш и поверните его к себе торцом. Вы видите второй конец? Нет. Вот так видит современный однобокий ум-эго. Сначала ум отождествляет себя с одной противоположностью — скажем с деньгами. Потом, когда он устаёт скакать на одной ноге и ему надоедает жизнь без любви, он отворачивается от денег и материального благополучия и влюбляется. Начинается рай в шалаше. И т. д.