Возникла пауза. В наступившей тишине раздавалось лишь потрескивание пламени в фонаре, который раскачивался над столом.

— Ты не доверяешь брату Альдо? — Не выдержав, капитан грохнул кулаком по столу.— Он дюжину раз спасал наши шкуры… да и твою тоже, клянусь мачтой и парусом!

Бронзовое ястребиное лицо священника помрачнело; сдвинув брови, он раздумывал некоторое время, потом вдруг улыбнулся:

— Прости, брат Альдо… и ты, мастер Гимп… Я дал слово аббату Демеро хранить в тайне свою миссию — или, по крайней мере, ее конечную цель. Глаза Нечистого могут быть везде… Ну а карта…— Иеро вздохнул и полез в сумку.— Вот она, карта! Что ты скажешь о ней, брат Альдо?

— Так…— Старый эливенер наклонился, пряди его седых волос легли на стол. Через пару минут он поднял голову,— Я так и думал, сын мой. Это старая карта, Иеро, точнее — копия старой карты. Кое-что из обозначенного на ней кажется мне сомнительным… а многое — я знаю точно! — исчезло столетия назад. Впрочем, для решения нашей задачи бесполезна любая карта. Нам надо попасть на берег, а капитан Гимп и без карт знает, что тут все гавани, все удобные для высадки места контролируют слуги Нечистого.

— Да, это так,— проворчал мореход, внимательно сравнивая карты,— В Ниану нам лучше не совать носа. Придется высадить вас на диком берегу, прямо в этих проклятых лесах!

— Ты доставишь нас сюда.— Длинный палец эливене-ра указал точку на побережье.— Где-то неподалеку должна проходить наша тайная тропа; я уверен, что смогу найти ее,— Он повернулся к Иеро.— И еще одно, мой мальчик. Мы пойдем лесом, этот путь опасен и труден, но мы будем путешествовать по моей земле. Время от времени отряды Нечистого проникают в джунгли вместе со своими слугами-лемутами, но они не знают лес так, как знаем мы. Кроме того, ты тоже не новичок в лесах! — Он усмехнулся, встретив ответную улыбку Иеро.

— Хорошо, я принимаю этот план,— произнес священник, бережно сворачивая карту,— Как далеко от Нианы до начала той тропы, по которой мы пойдем?

Но вместо брата Альдо ответил капитан:

— Не более пятидесяти миль по побережью, если карты не врут.

Маленькие глаза Гимпа пристально смотрели на собеседника.

— Эти чертовы места очень опасны. Тут, в лесах, окружающих город, есть крошечные дикари, карлики с красной кожей. Дьявольские отродья! И ловкие, когда дело касается отравленных стрел и дротиков… Я попробую высадить вас поближе к тропе, но вам придется искать ее в этих страшных чащобах, где за каждым кустом — дикари, или жуткие звери, или какая другая напасть. Я вам не завидую, клянусь килем и клотиком «Девы»!

— Ладно,— сказал старик, усмехаясь.— Ты в это время будешь в безопасности, в море на своем добром корабле. Дикари и жуткие звери не достанут тебя в голубых водах.— Он повернулся к священнику и продолжал серьезным тоном: — Пер Иеро, у нас мало времени; через несколько часов мы будем на суше. Не пора ли осмотреть устройства, которые Нечистый дал нашим врагам? Они у меня в сумке.

Вскоре два странных прибора лежали на столе перед путешественниками. Лучар и капитан Гимп смотрели на них со страхом и отвращением, Иеро и брат Альдо — с нескрываемым интересом.

Приборы были изготовлены из блестящего голубоватого металла, который, как заметил священник, часто применялся в изделиях Нечистого. Таинственное устройство, защищавшее своего владельца от чужого ментального влияния, находилось внутри плоского металлического футляра не более полудюйма толщиной. Футляр был квадратным, со стороной в четыре дюйма; к двум его углам были припаяны кольца, к которым крепилась прочная цепочка, а по боковой поверхности тянулся тонкий шов, разделявший корпус прибора на две половины. На плоских поверхностях каждого футляра были нанесены какие-то знаки, но никто, включая брата Альдо, не смог разобраться в них.

Взяв один прибор, Иеро попытался разнять его по шву, но это никак не удавалось. Он потянул сильнее, но тут Лучар положила ладонь на его плечо.

— Не думаешь ли ты,— сказала она,— что, может быть, открывать их опасно? Это изделия Нечистого; вдруг они взорвутся у тебя в руках или причинят тебе какой-нибудь вред!

— Не исключено,— ответил Иеро, прекращая свои безрезультатные попытки. Он поднес таинственный прибор к уху. Было ли виновато в том его воображение, или он действительно уловил слабый писк внутри? Он протянул металлическую пластину Альдо.

— Нет, я не слышу ничего,— сказал тот,— Но я плохо разбираюсь в таких вещах, мой мальчик. Я говорил тебе, что наше братство интересуют живые создания, а не мертвые вещи, и мы не любим механических устройств — хотя, вероятно, такая позиция ошибочна. Пожалуй, кое-какие машины и приборы, облегчающие труд и пригодные для изучения живой и мертвой природы, пошли бы только на пользу этому миру… Но как бы то ни было, сейчас ни один эливенер не обладает таким опытом в обращении с устройствами Нечистого, как ты, сын мой.