Холодный разум медведя был спокоен, как будто все происходящее не имело к нему никакого отношения.

Несколько мгновений священник обдумывал ситуацию, потом отправил сигнал:

«Ты можешь связаться с братом Альдо? Передай ему, что пришло время для огня и стрел. Я постараюсь сконцентрировать внимание этой твари на себе. Пусть они действуют — и быстро!»

Чувствуя, как Горм покидает его разум, Иеро вновь вступил в борьбу с чудовищным противником, пытаясь вернуть контроль над телом. Внезапно Дом перестал соблазнять его вечной жизнью, и священнику показалось, что монстр чего-то ждет; воспоминание о слизистой твари мелькнуло в голове, заставив его содрогнуться. Одновременно он понял, что Горм прав: Дом боялся его — или, как минимум, проявлял осторожность. Очевидно, новая жертва сильно отличалась от людей, с которыми Дом имел дело раньше.

Мышцы по-прежнему не повиновались Иеро. Сможет ли Горм связаться со старым эливенером? Через несколько минут он будет это знать.

Земля под ногами дрогнула. Легкая, почти неощутимая вибрация подсказала обостренным чувствам: нечто приближается к нему. Кто или что спешило на вызов, нетрудно было догадаться — слизистая тварь торопилась к своей беспомощной добыче.

Где же она? Глаза Иеро были прикованы к Дому, он не мог управлять зрачками, как и прочими членами тела, не мог бросить взгляд ни вправо, ни влево. Вдруг перед его лицом возникло облако огромных синеватых мух; он понял, что эти насекомые являются зрительными рецепторами Дома, который желает наблюдать его агонию во всех подробностях.

Гигантский улей — или, вернее, маячивший перед ним мираж — дрогнул и растворился в воздухе. На его месте показалась мягкая бесформенная масса слизистого чудища, и теперь священник знал, что это не было ни фантомом, ни миражом. Беспомощный, застывший, словно глыба льда, он с ужасом взирал на приближавшуюся смерть.

Величина этой твари оказалась значительно больше, чем он представлял: рыхлая амебоподобная масса вздымалась выше его головы, а торчавшие из нее щупальца были в четыре раза длинней человеческого тела. Чудовище на миг замерло, потом снова двинулось вперед, его псевдоподии вытянулись к человеку, их концы озарились вспышками оранжевых искр. Теперь монстр возвышался прямо перед священником, загораживая горизонт, и Иеро, сотворив краткую молитву, поручил себя Богу. Судорожно, с мужеством отчаяния, он пытался вырваться из тисков Дома, но тело по-прежнему не повиновалось ему.

Он приготовился с достоинством встретить смерть, но ужас затопил его, когда мерзкая тварь нависла над головой.

Первая пылающая стрела поразила пульсирующую плоть монстра, вторая воткнулась в его щупальце. Затем стрелы посыпались градом, и каждая несла клочок пылающей пакли из растительного волокна, пропитанного горючим маслом. Огненные стрелы, одно из самых древних и страшных изобретений человеческого гения, уничтожали страшную тварь, порождение древней науки.

Дождь пылающих снарядов, свистевших над головой, подсказал священнику, что Лучар и брат Альдо близко и что они привели на помощь лучниц лесного племени.

Конечности монстра вздыбились, он заметался в агонии, и священник подумал, что тварь может рухнуть прямо на него. В этот миг ментальные путы внезапно исчезли: Дом, пораженный этой яростной атакой, освободил своих пленников. Предусмотрительный Горм быстро развернулся и припустил к лесу; человек бежал за ним на подгибающихся ногах. За несколько секунд они достигли опушки джунглей и проскочили дальше, под защиту огромных стволов и полога зеленых ветвей. Иеро вдруг очутился в объятиях Лучар, руки девушки крепко обхватили его шею. Слегка повернувшись, он увидел, как брат Альдо и Вайлэ-ри, слева и справа от него, направляют отряды лесных воительниц. Огненные стрелы продолжали сыпаться на пустошь, в воздух поднялись клубы дыма, и ветер донес смрадный запах пылающей плесени. Горм фыркнул, уселся на задние лапы и начал вылизывать шерсть.

Нежно обняв талию девушки, Иеро обернулся и посмотрел назад. Стена огня встала на краю пустыни; пылали стволы поверженных деревьев, покрытые плесенью, несколько слизистых тварей корчились в огне, черный дым поднимался над горящими шарообразными клубнями и гигантскими поганками. Яростное пламя выжигало порожденную Домом нечисть, оставляя за собой опаленную, очищенную от заразы землю.

Однако священник заметил, что огонь приближается к опушке леса. Он с тревогой взглянул на Вайлэ-ри:

«Будьте осторожны. Пламя может переброситься на лес».

«Лучше сгореть, чем быть убитыми этими тварями,— отвечала она, кивнув в сторону объятых огнем слизистых монстров.— Но лес сейчас влажный; два дня назад прошел сильный дождь».

Резко оборвав мысль, она отвернулась и стала наблюдать за пожаром. Священник ощутил вспышку ярости, возникшую в этом почти нечеловеческом разуме, ярости, смешанной с удовлетворением. Враги ее священного леса, враги ее народа, гибли в огне, и душу женщины наполняло торжество.

На землю спустились сумерки, но лучницы, растянувшиеся вдоль лесной опушки, продолжали наблюдать за огнем. Когда пришла ночь, только дым и горячий пар поднимались к звездному небу. Равнина, населенная чудовищными созданиями, выгорела на несколько миль, и там огонь уничтожил все живое. Но пострадал ли Дом? Прекратил ли он свое существование? Или по-прежнему затаился где-то в необозримой дали смертоносной пустыни?

Три человека, укрывшись плащами, легли в мягкий мох.

Медведь уже спал, свернувшись пушистым клубком у корней огромного дерева. Последняя мысль уплывавшего в сон Иеро была о Вайлэ-ри. Сквозь полуприкрытые веки он видел ее прелестное лицо, освещенное бледным лунным светом; оно казалось изваянным резцом древнего скульптора. Дриада наблюдала за ним. Затем он уснул.