– Я так и подумал, - задумчиво покивал головой майор.
– И этот стремится вас защитить.

– А меня надо защищать? Вы ведь не считаете, что это сделала я?

– Не считаю, - согласился он.
– Я уверен, что это сделал совершенно другой человек. Вот только мне совершенно непонятны причины того, что он сделал это именно в данный момент, да и доказательства отсутствуют. Вот я и пытаюсь найти хоть какие-то зацепки.

– И кого же вы подозреваете?
– подала голос леди Кларк.

– А это вас совершенно не касается, - отрезал он.
– Тайну следствия еще никто не отменял.

Следователь задал мне еще множество вопросов, касающихся моих запутанных отношений, не знаю, нашел ли он в ответах что-нибудь, но к концу нашего разговора выглядел еще более недовольным, чем в начале. Когда меня наконец отпустили, на занятия идти не было ни малейшего смысла - за оставшиеся полчаса я все равно не успела бы ничего сделать. Так что я направилась в нашу с Гретой комнату. Поворачивая к ней, я услышала голос Штадена и невольно замедлила шаг. Судя по всему, Кэрст был в ярости, его голос даже вибрировал от с трудом сдерживаемых эмоций.

– Расмуссен, ты испытываешь мое терпение. Я тебя не трогаю, чтобы не расстраивать Эрну, но всему есть предел. Имей в виду, что отнюдь не все повреждения магией могут вылечить лекари. Так что держись от моей жены подальше, если не хочешь остаток жизни провести в инвалидном кресле.

Получается, что Олаф опять меня караулил около комнаты, а Штаден пришел и обнаружил его там. Как же нехорошо получилось! Вот только скандала мне сейчас не хватает. Я тихо развернулась и ушла, пока меня не видели. Не хотелось видеть ни разъяренного Кэрста, ни униженного Олафа. Я села на скамейку недалеко от общежития и попыталась перечитать лекции за сегодня, но голова наотрез отказывалась воспринимать написанное. Все мысли вертелись вокруг этого проклятого кольца. Все-таки версия о попытке стравить двух курсантов мне казалась довольно натянутой. Штаден меня не любил и знал о том, что Ведель любит. А Дитер, на мой взгляд, был не из тех, кто пытается что-либо провернуть за спиной друга, а если сюда еще приплюсовать мою внешнюю сдержанность, то в случае удачного приворота страдали мы бы друг о друге на расстоянии. И потом, как сказал следователь, заклинание заставляло влюбиться не в конкретного мужчину, а в того, кто держал кольцо последним. То есть, если бы кольцо подержали в руках Кэрст или Марк, к примеру, то я воспылала бы страстью уже к одному из них. Такое глупое действие из моих знакомых могла сделать только Фогель - уж ей-то точно должно быть все равно, в кого я влюблюсь, лишь бы Олаф ей достался. Но вот незадача, она сама пострадала. Голова, начавшая побаливать еще во время допроса, теперь просто раскалывалась. Я обхватила ее руками в попытках утихомирить боль, когда вдруг на мои виски легли руки и недовольный голос Штадена сказал:

– Не дергайся. Сейчас полечу.

Боль начала сворачиваться в упругий клубок, который все уменьшался в размерах, пока не исчез совсем. Я облегченно выдохнула:

– Спасибо.

– Как прошла беседа со следователем?
– поинтересовался он вместо "пожалуйста".

– Нормально прошла А вот зачем ты сказал о том, что мы не собираемся разводиться? Это же неправда.

– В настоящий момент сделать это правдой вполне в наших силах, - усмехнулся Штаден.
– Собираешь вещи и переселяешься ко мне. Как я уже говорил, с моей стороны возражений нет.

– С моей есть, - посмотрела я на него недовольно, - тем более, что я уже сказала, что это ложь.

– Это ты поторопилась, - с явным разочарованием в голосе сказал он.
– Хотел тебя предупредить, да не успел.

– Если будешь продолжать в том же духе, то следователь решит, что у тебя явный мотив имеется, - заявила я.
– А то он кого-то подозревает, а мотив найти не может.

– А у меня какой мотив может быть?
– удивился он.

– Ну как же, вынудить меня к тебе переехать, - ехидно ответила я ему.
– Чем не мотив?

– Если бы я хотел тебя вынудить, то наша последняя совместная ночь закончилась бы совсем не так, - усмехнулся он.
– Нужно было все-таки тебя не слушать - сейчас одной проблемой было бы меньше. А то и несколькими.

– Я с тобой больше никуда не поеду, - покраснев, сказала я.

– А как же наш договор?

– Ты его сам постоянно нарушаешь!
– возмутилась я.
– И теперь меня шантажируешь!

– Где это я его нарушаю?
– удивился он.
– У нас условия четко оговорены. Ты ездишь со мной к отцу, я не отказываюсь давать согласие на развод. Я разве отказывался? А вот ты...

– Да ты пытаешься меня поставить в условия, при которых о разводе уже и речи быть не может, - не успокаивалась я.
– Ты ведешь себя неподобающим образом!

– А неподобающим образом, это как?

– Ты меня соблазняешь!

– А что неподобающего в том, что я пытаюсь соблазнить собственную жену?
– поинтересовался он.
– Вот если бы речь шла о чужой...

– Но мы же собираемся разводиться!

– Но ведь нам могут опять отказать в разводе. И что тогда ты будешь делать?

– Вот если откажут, тогда и буду решать, - помрачнела я.
– А то как-то у меня все решения последнее время неправильные.

– Вот я предлагаю все решения на себя взять, - беря мою руку и целуя ладошку, сказал Кэри.

– Если тебе так не терпится кем-либо командовать и подождать полтора года ты никак не можешь, то советую завести собаку, - ответила я, упрямо отбирая руку.
– Вот она с радостью будет все твои решения принимать.

– А почему именно полтора года?

– Ну как же, ты же как раз закончишь свою академию и получишь кого-нибудь в подчинение.