Домой приехал в полной растерянности, без аппетита попил чаю, Евстолье ничего про Митьку не сказал.

Почти в одно время с Иваном Африкановичем домой приехал Мишка с коротконогим сержантом. Сержант хотел запереть Мишку на ночь в Дашкину баню и уже наладил большой амбарный замок, Мишка и сам не отказывался. Но за чаем они выпили бутылку, потом еще, и, когда пришли коровы, Мишка уже обнимался с этим сержантом. Они хлопали друг дружку по плечам. Сержанта повалили спать на поветь... Дашка устроила ему полог от комаров, и он уснул как убитый.

А Мишка и рассказал Ивану Африкановичу, что получилось с Митькой.

В милицию они приехали вместе. Митька еще в деревне отказался подписать акт об увезенном сене, но, когда ему вручили повестку явиться в милицию, задумался. В милиции они часа два ждали в коридоре. Был там и сосновский парень Колька Поляков, которого Мишка хорошо знал. Митькин однофамилец, в Сосновке почти вся деревня одни Поляковы. Этот Колька накануне подрался с кем-то, а в тот день зашел в милицию вместе с Мишкой.

Просто так зашел, ради интереса, вместе с Мишкой.

Пришел дежурный - коротконогий сержант со списком - и начал выкрикивать фамилии. Выкрикнул Мишку Петрова:

"Становись в этот угол!" Мишка встал. Выкрикнул еще одного, и тот встал, потом дежурный выкрикивает:

"Поляков!" И вот вместо Митьки тот сосновский парень сдуру кричит: "Я!"-"Становись к этим двум!"-это дежурный говорит. Парень встал к тем двум, а Митька сидит на полу да покуривает. Дежурный подошел к тем троим: "Шагом марш!" Ну те и пошли, в том числе и Мишка, а Митька посидел, видать, еще, никто его не вызывает, пошел в чайную. Больше Мишка про Митьку ничего не знал.

Сержант, что по ошибке увел в КПЗ не того Полякова, видать, позднее смикитил, но было уже поздно, а Митькин и след уже простыл. Всем троим, в том числе и сосновскому парню, оптом дали по пятнадцать суток ареста. Даже и в суд не водили, и все трое, четвертыйсержант, остались довольнехоньки, что так дело кончилось.

Мишку в сопровождении сержанта послали отрабатывать пятнадцать суток в свой же колхоз, а сосновский парень долго гадал, кто ему принес передачу, пирог с рыбой и пять яиц, - рыбу в Сосновке не ловили, и озера нету, куриц у парня в хозяйстве тоже не было. Думал, думал, гадал, гадал, но голод не тетка, передачу Ивана Африкановича съели одним махом.

Сосновский парень сидел в КПЗ первый раз и гордился, и все рассказывал, как он подрался на днях. И драка была плевая, а он гордился, что попал в КПЗ...

Коротконогий сержант уехал из деревни через два дня, и Мишка оказался на свободе.

Митька между тем дождался, когда уехал из деревни Мишкин конвой-этот коротконогий сержант, и объявился дома цел и невредим, веселый и быстрый, будто заводной:

– Привет, архаровцы!

Уже потом "архаровцы" узнали, что он все эти дни жил в Сосновке у Степановны, пережидал, пока все успокоится.

Вот только врозь Митька спал с Нюшкой или вместеэтого никто не знал, и бабы гадали и на все лады обсуждали этот вопрос. Сам же Митька ничего не рассказывал.

ГЛАВА ПЯТАЯ

1. ВОЛЬНЫЙ КАЗАК

Тебе соха и борона, А мне чужая сторона (Из частушек)

У Митьки еще были деньги. Много денег, рублей шестьдесят, а то все восемьдесят, но он перестал пить, когда узнал, чем кончилась история с сеном.

Иван Африканович отвез сено на общественное гумно и вскоре забыл об этом, дело привычное. Митька же вернулся из Сосновки, забрел на поветь по нужде и увидел пустой перевал. Митька даже ремень не застегнул, забыл, зачем пришел на поветь. Вбежал в избу.

– Сено где?

Мать Евстолья, укачивая последнего "клиента" Ивана Африкановича, даже не повернулась, она тихо, поколыбельному пела коротушки для засыпающего младенца.

Митькин вопрос вызвал в ее памяти еще одну песенку:

Ты не блей-ко, баран, Сена волоти не дам.

Летом жарко косить, Зимой холодно возить

– Сено где, спрашиваю?-Митька весь побелел и остановил зыбку.

Старуха спокойно встала, поглядела загнетку, ухватом выставила чугунок.

– Чего ты, Митька, кричишь? Парень-то усыпать начал, а ты как с цепи сорвался. А сено свозили. Все свезли, у кого не из своей загороды, вся деревня.

– Как свезли?

– Так и свезли, на телегах.

Митька вскочил как с горячей сковороды. Даже заикаться начал:

– В-в-ввы это чего, дд-дураки, что ли?

– А ты у нас умник,-улыбнулась бабка.-В Нюшкином-то сеннике кто три дни отсиживался? Митька выскочил из избы, забежал опять:

– Он где сегодня? Пашут, что ли?

– Пашут...

Дверь хлопнула так, что зазвенела в шкафу пустая посуда.

...Иван Африканович действительно пахал с Мишкой на тракторе под озимой сев на старом дрыновском отрубе.