Шрифт:
– С тобой бы она обречённая была бы, – продолжала атаковать меня кошка.
– А ты её сама спроси, какой бы она со мной была! Она сегодня в наши нейтральные воды зайдёт.
– К нам пришёл сегодня в порт броненосец «Раппопорт», – не сдавалась мохнатая бестия.
– И она, между прочим, не еврейка!
– А мне всё равно.
Я посмотрел на собаку.
– Мне тем более… – ответила та на мой взгляд.
Да что ж за наказание-то такое?!
– Между прочим, Аня сказала, что моё поколение внутри лучше, чем снаружи.
Вспомнил я хоть что-то в свою защиту.
– Это ты к чему? – переспросила собака.
– Была беседа у нас непростая. Я бы сказал даже – душевная.
– Тогда ещё раз и более развёрнуто, а то получается какой-то похмельный отголосок эпохи неолита.
– Мы сравнивали моё поколение и идущее на смену. Молодые, они снаружи лучше, чем внутри, а мы, соответственно, наоборот, внутри лучше, чем снаружи.
– Чем лучше?
– Чем снаружи!
– А таких чтобы и внутри, и снаружи идеальные были, таких нет?
– Ну, таких людей сразу в правительство забирают. Причём, прямо из колыбели, и вместо молока их вскармливают углеводородами.
– А сравнивали как?
– Как, как… в разговоре!
– Нет, по каким параметрам? А то получается, что это говно менее говно, чем то.
– По человеческим параметрам.
– О, как! Ну и что конкретно в тебе более человеческого, чем в ком-то другом?
– Печень у тебя явно хуже, даже спорить не пытайся, – в серьёзном разговоре без кошки никуда.
– Имеется в виду не физиология, а вещи духовного порядка.
– Так тебе отвечу, в большинстве своём люди – стадо, исключение – единицы, и ты в их число не входишь, не надейся даже. А от молодых тебя отличает жизненный опыт, этого не отнять, и тут твоя Аня права – опыт этот, естественно, внутри, а проступает он, как шаблонная модель поведения, но модель более разветвлённая и, следовательно более приспособленная, более изменчивая, это если по Дарвину. И эта модель, понятное дело, внушает уверенность самке. Для неё ты подсознательно выгоден, как отец общих детей, но только потому, что твой жизненный опыт богаче, чем у пришедших тебе на смену. Правда, заслуга в этом не твоя, а той социальной системы, которая тебя воспитала и, разумеется, «эпохи перемен», в которую тебя угораздило жить. Ты зацепил то, что для других, родившихся позже, уже навсегда останется «непознанным». Можно сказать, заглянув в глаза тоталитаризму, ты получил неплохую порцию халявного экспириенса, – тут собака заржала, но, быстро справившись с собой, продолжила. – Ньютон сказал: «Я видел далеко, потому что стоял на плечах титанов». А вы своих титанов просрали, с чем я вас и поздравляю! Зато теперь, безусловно, круче всех!
– Ну так-то зачем?..
– Ну разве не вы всё прошляпили? Хоть сами себе-то признайтесь!
– Ну да, согласен, – сдался я, наконец.
Потом стал загружать еду в холодильник. Действительно, сосисок оказалось многовато. Странно, я был уверен, что мы почти всё подъели. Значит, уже что-то путается в нейронных схемах. Завязывать надо… Заварил чаю, сел, смотря в стену. Так просидел довольно долго, слава Богу, зверьё было занято своими делами. Мысли само собой упорядочились вокруг последних разговоров с Аней и собакой. Неужели всё так печально? Вот любого вменяемого человека спроси, все скажут, что променяли великую страну на колбасу. Но куда же мы смотрели тогда, когда что-то можно было сделать? А может просто вместо того, чтобы делать, мы как раз и смотрели?
12. Болезнь кошки
Сижу как-то в выходной, – пью чай на кухне. Размышляю над общими вопросами бытия в лёгкой и непринуждённой форме. Собака рядом читает газету. Кошка в комнате лежит на диване. Дело уже к вечеру. В общем, мир и покой.
– Что-то мне кошка не нравится… – собака говорит ни с того ни с сего.
– В каком это смысле? – не понял я, но на всякий случай насторожился.
– В смысле здоровья, – объясняет.
И тут же:
– Ого! Учёные не отрицают возможность открытия антигравитации в ближайшие пятьдесят лет!
– Меня кошка больше волнует, – говорю, – Чего там с ней?
– Сама не говорит, и это всего подозрительней.
– Ты точно уверена, что что-то не так? Или это у тебя на почве прочтения газетных статей воображение разыгралось?
– Сто антигравитационных пудов.
– Вот, блин, не было печали! Как бы нам узнать, но так, чтобы осторожно?
– Может, пойдём и спросим? Вдруг у неё обычные глисты, и она просто стесняется?
– Стесняется? Она?
– Ну что она, не человек? В смысле, стесняться не может?
– С чего это?
– С чего это глисты, или с чего это стесняется?
– Естественно, глисты!
– Глисты – это, между прочим, не так уж и естественно…
– Ближе к кошке, давай?
– В книгах написано, что у животных это довольно распространённое заболевание, после беременности, правда… Хотя беременность не заболевание…
Я аж чаем поперхнулся:
– Не дай Бог, она беременна! Я повешусь тогда!
– Что, топить рука не подымется? Или, может, «твои»?
– Ну тебя! – я махнул на неё рукой. – Но по-любому глисты – лучше. Как говорят в рекламе – наш выбор!