И вид этой женщины в красивом зеленом плаще странным образом успокоил и одновременно взволновал принцессу.

«Инанна, — подумала Красавица. — Какое чудесное имя. Но чего хочет от меня это милое создание, Инанна?»

И когда женщина подняла к ней лицо, принцесса бесстрашно встретила ее взгляд. Глаза туземки казались сейчас дикими, жестокими, губы тронула горькая полуулыбка, на лице, под нежной оливковой кожей, играла кровь, как, должно быть, прилила она и к щекам Красавицы. Молчание между ними было накалено до предела.

Наконец Инанна нырнула рукой под накидку и извлекла на свет большие золотистые ножницы. Не медля она раздвинула лезвия и широкими неторопливыми движениями заскользила холодным металлом вдоль живота девушки, перерезая намотанный на него шелк. Ткань мгновенно стала опадать.

Из-за подпирающего голову ошейника Красавица не могла видеть, что делает Инанна, но остро ощущала, как лезвия ножниц размеренно смещаются сперва вдоль левой ноги, затем вдоль правой, как беззвучно соскальзывают с нее шелковые обмотки, постепенно высвобождая тело. Очень скоро с тугим «одеянием» было покончено, и девушка наконец смогла пошевелить руками. Теперь ее удерживал лишь ошейник. Но Инанна пробралась в нишу, отцепила его с крюка и, высвободив Красавицу из этого золотого ворота, спустилась с девушкой на пол, быстро повлекла ее к выходу.

На ходу принцесса обернулась на разомкнутый ошейник и брошенный в нише шелк. Несомненно, ее исчезновение скоро обнаружат. Но что она может тут поделать? Ведь эта женщина — ее госпожа. Словно заметив ее колебания, Инанна распахнула пошире плащ, окутала им девушку и провела через двойные двери в большую залу.

Сквозь узорно-решетчатую перегородку Красавица различила сбоку широкое ложе и небольшую купальню, однако Инанна потянула ее дальше и через другую дверь вывела в узкий коридор, которым пользовались, наверное, лишь слуги. Слегка прикрытая плащом женщины Красавица двигалась вплотную к ней, чувствуя близкое тело Инанны, ее грудь, затянутую плотной тканью, ее бедра, оставшуюся под накидкой руку. Все происходящее с ней сейчас и пугало, и интриговало, и отчасти даже забавляло принцессу.

Когда они добрались до следующей двери, женщина быстро открыла ее, шмыгнула с Красавицей внутрь и поспешно задвинула за собой засов. Они снова оказались перед ширмой, за которой проглядывала еще одна спальня. Все двери в помещение хозяйка поспешно заперла.

Эта комната показалась Красавице поистине королевской опочивальней: она была невероятно просторная, по стенам ее вились изящные цветочные узоры из мозаики; окна, забранные резными решетками, были задрапированы тончайшими золотистыми занавесями; огромное белое ложе буквально усыпано золотыми атласными подушками. В высоких напольных канделябрах горели толстые белые свечи. Свет в комнате был ровным, воздух очень теплым, и в целом, несмотря на свои немыслимые размеры, спальня казалась весьма уютной и заманчивой.

Отпустив наконец Красавицу, Инанна отошла к кровати. Повернувшись к девушке спиной, она скинула плащ с капюшоном и, опустившись на колени, затолкала его глубоко под кровать, после чего тщательно расправила на ней свисающую до пола белую драпировку.

Потом она обернулась к гостье, и женщины вновь встретились взглядами. Красавица была сражена очарованием Инанны. Глубокая лиловатая синева удивительных сияющих глаз госпожи усиливалась густым фиолетовым цветом ее одежд. Тесный лиф из плотной ткани восхитительно и точно обрисовывал контуры ее груди. Блестящий пояс из позолоченного металла был намного шире того, что сидел на женщине в прошлый раз, и гораздо туже сковывал тело. Доходя сверху почти до груди, нижним краем он едва не дотягивался до лобка, спрятанного под небольшими тугими штанишками из той же плотной материи, что и лиф. Надетые поверх них просторные легкие шаровары, сквозь которые просвечивали обнаженные ноги женщины, стягивались манжетами на лодыжках.

Красавица быстро окинула любопытным взглядом и одеяние Инанны, и ее темные волосы, украшенные самоцветами, заметив, как внимательно и оценивающе смотрит эта женщина на нее. И все же снова и снова глаза принцессы, словно сами собой, возвращались к массивному золотистому поясу. До чего же ей хотелось разомкнуть длинный ряд крохотных металлических застежек и освободить томящееся под тесным поясом тело! Как же все-таки ужасно, что жены султана, точно жалкие рабыни, носят эти разукрашенные орудия усмирения и наказания!

Красавица подумала об обитательницах гарема, которые забавлялись с ней, даря ей наслаждение, и обращались с ней, точно с куклой на шарнирах, — и при этом ничем не обнаруживали собственного вожделения. Или, может, им запрещены плотские удовольствия?

Она снова посмотрела на хозяйку спальни и очень тихо, но с чувством спросила:

— Так чего же ты хочешь от меня?

Саму ее переполняло и любопытство, и страстное желание, и новый прилив жизненных сил.

Инанна шагнула вперед и скользнула взглядом по Красавице, оглядев ее наготу. И внезапно принцесса почувствовала себя здесь очень естественно и вольно. Она осторожно протянула руку к Инанне, коснувшись жестких металлических пластин пояса. Из-под граничащей с ним ткани, прикрывавшей грудь и низ живота, прямо пыхало жаром.

«Ты высвободила меня из моих обмоток, — подумала Красавица, сообразив, что пояс крепится на боках. — Получается, мне следует теперь избавить тебя от этого панциря?»

Подняв руку, девушка указательным и средним пальцами изобразила ножницы и, указав на одеяние Инанны, вопрошающе подняла брови и повторила жест, будто что-то вырезает.

Инанна поняла вопрос, и ее лицо засветилось восхищением. Она даже легонько хохотнула. Но потом ее лицо внезапно снова омрачилось, губы тронула та же горькая улыбка.