Я поднимаю подбородок с рук, лежащих на подоконнике, и разминаю затекшую шею. Я беру телефон с тумбочки, поддавшись порыву позвонить Люку, и неожиданно набираю номер Гейба.

Гудок даже не успел пройти, как автоматический голос сообщает мне то, что я и без него знаю.

Абонент не доступен.

Затем короткие гудки.

Я прикидываю, может послать ему мысленное сообщение, что мне нужна его помощь. Он пришел бы?

С мысленным стоном я поднимаюсь с кровати. У Гейба была причина отсутствовать. Я могу сколько угодно убеждать себя, что мы нуждаемся в его помощи; но на самом деле мне нужен только он. Глупо и несправедливо звать его только потому, что я скучаю.

Я вздыхаю и натягиваю джинсы, но не переодеваю футболку, в которой я сплю. Приоткрыв дверь, я осматриваю тихий темный зал. Дверь скрипит, когда я открываю ее, и я напоминаю себе обязательно смазать шарниры.

Я на цыпочках спускаюсь вниз по лестнице. Я помню о жутко скрипящей ступеньке в самом начале, остальные тоже поскрипывают под моим весом, но не так сильно. Пульс отдается в моих ушах, когда я прикасаюсь к ручке парадной двери. Окинув быстрым взглядом помещение, я открываю дверь и выскальзываю на улицу.

Люк выскакивает из автомобиля и мчится ко мне сразу же, как только замечает меня. Он берет меня за руку и тянет к Шелби.

— Что? Что случилось? — спрашивает он, его глаза беспокойно мечутся по округе.

— Я ...

— Он здесь? Черт! Ты встретила его? — Он усаживает меня на пассажирское сидение.

— Нет. Дело не в этом. Просто я...

— Что он сделал, Фрэнни? — Он садиться рядом и судорожно осматривает меня.

Я ощущаю привкус кофе на его губах, поскольку я наклоняюсь к нему, зарываюсь рукой в его волосы, и прижимаюсь губами к его губам. Его мышцы не расслабляются, но меняется причина их напряжения.

Его внимание перемещается от «вообще», до «здесь и сейчас». Ко мне. Находящейся там, где мне хочется. Спустя минуту он плотнее прижимается ко мне, поглаживая мою шею, глубже погружаясь в поцелуй. Затем я отстраняюсь.

— Мне просто не хотелось быть одной.

Люк вытаскивает меня из автомобиля и обнимает.

— Для тебя не безопасно оставаться здесь, — говорит он, мягко поглаживая мои волосы.

— Тебе нужно вернуться домой, дом под защитой твоего отца.

Я отстраняюсь.

— Мой отец, что?

Его губы вытягиваются в линию, пока он размышляет, как ответить.

— Есть что-то такое в твоем отце, Фрэнни. Я не знаю почему, но я не мог читать его, когда был демоном. — Его взгляд скользит вдоль улицы и возвращается обратно ко мне. — Я так же не мог переместиться в твой дом а это возможно только при наличии «защиты сверху».

Я задумалась об отце, мистере-любителе-яблочных-пирогов-и-бейсбола.

— Ты полагаешь, что что-то не так с моим отцом?

Он качает головой и хмурит брови, все еще размышляя.

— Все так, но он имеет какое-то отношение к небесам. Ты не в курсе какое именно?

— Нет. Нет ничего особенного в моем отце, разве что он очень любит брюссельскую капусту.

Я ощущаю, как мое лицо непроизвольно морщится.

Черные глаза Люка искрятся в серебристом лунном свете, когда он, улыбнувшись, обнимает меня за талию и ведет к дому.

— Который час?

— Не знаю... около четырех, наверное.

— Тебе нужно поспать.

Я улыбаюсь ему.

— Так же, как и тебе. Твой рабочий день начинается в шесть часов? Не хочу, чтобы ты уснул и пускал слюни на книги.

Он оборачивается и внимательно меня изучает.

— Не после того, что случилось сегодня у Галлахеров. Ренориан где-то рядом. Я не спущу с тебя глаз.

Мы оказываемся на пороге моего дома, и он осторожно открывает дверь. Он целует меня, и, когда он пытается вернуться назад, я удерживаю его. Опустив ладони на его грудь, я чувствую, как стучит под моими пальцами его сердце, также быстро, как и мое. Его губы скользят к моему уху и вниз вдоль моей шеи.

Я отстраняюсь и смотрю в его глаза.

— Думаю, что тебе лучше подняться со мной наверх, — шепчу я.

Мои пальцы немного дрожат, когда я переплетаю их с его, и тяну Люка за собой. Он немного колеблется, стоя на пороге, и встряхивает головой.

Пожалуйста.

Пожалуйста.

Пожалуйста, идем.

Он глубоко вздыхает.

Виноватая улыбка отражается на его лице, поскольку он переступает через порог. Его глаза спрашивают меня, и я отвечаю, проводя его вверх по лестнице в свою комнату, надеясь, что ступени не скрипят так громко, как мне кажется.