– Парень он вроде надежный. Впрочем, разве нам, девушкам, не знать, что парням полностью доверять не стоит. Верно же? – Фанни даже сумела вымучить улыбку в надежде расположить к себе миссис Татл, если, конечно, карлицу действительно так звали.

Ведьма навела ствол в направлении кухни. Фанни встревожилась не на шутку.

– Насколько я понимаю, вам нужна я? – Фанни решила сменить тактику. – Так, может, забудем об инспекторе Льюисе и поговорим по существу?

Карлица бочком подобралась к узкой двери. Бросив на пол ключ, она скомандовала:

– Подними его и отопри замок на двери.

Фанни не решилась ослушаться. Пока она возилась с замком, карлица держала ее под прицелом. Замок щелкнул, и дверь отворилась.

Миссис Татл, или как ее там, вскинула ружье, жестом приказав Фанни войти в дверь. Фанни ступила за порог и, стремительно обернувшись, огорошила карлицу вопросом:

– Скажите мне, миссис Татл, отчего это я так понадобилась вашим друзьям из БВМ?

У карлицы отвисла челюсть, а пальцы легли на курок. Еще мгновение, и…

Возникшая словно ниоткуда рука мелькнула в воздухе, и эта рука отвела ствол. Выстрел оглушил Фанни. Дробью пробило мешок с мукой, белая пыль поднялась столбом. Из белого облака выскочил с головы до ног покрытый мукой мужчина, встав между Фанни и покушавшейся на ее жизнь миссис Татл.

Рейф. Потом был звук, как от удара кулаком по чему-то мягкому, потом стон, потом глухой стук, как от удара об пол. Потом тишина. Рейф, в муке с головы до пят, развернулся к ней лицом. Словно издалека она услышала его голос.

– Ты в порядке?

Фанни зажала уши руками и отпустила – не прошло.

– В ушах звенит, – пожаловалась она.

Рейф понимающе кивнул.

– Ты держалась молодцом, – прокричал он ей на ухо и опустился на корточки. Фанни опустила глаза на пол. Только сейчас в бесформенной припорошенной мукой куче Фанни распознала безжизненное тело Айоны Татл. – На полке внизу ты найдешь катушку прочной пеньковой веревки. Принесли мне ее, Фанни, – громко приказал Рейф и за ноги затащил карлицу в кладовку. Фанни подала ему веревку. Стоя над ним, Фанни молча наблюдала за тем, как Рейф аккуратно, одну за другой, накручивает петли на шее злобной карлицы.

– Хочется верить, что нам больше не от кого ждать сюрпризов, – пробормотала Фанни.

– Скорее всего ее тут оставили сторожить. Зуб даю, другой дороги в Батгейт просто нет, и любой, кто туда направляется, проезжает мимо этой фермы. – Рейф перевернул карлицу и принялся тем же манером связывать ее лодыжки. Затем проверил узлы на прочность и остался доволен работой. – Ну вот, если она попытается высвободиться, то непременно себя задушит.

Фанни восхищенно покачала головой.

– Сработано на совесть. Я помню, кухарка так же обвязывала гуся перед тем, как засунуть его в печь.

– Нам надо добраться до телеграфа в Батгейте, – сказал Рейф и, усмехнувшись, добавил: – Я бы сказал, что аббревиатура БВМ что-то да значит. Ты со мной согласна?

У Фанни вспыхнули глаза.

– Ты тоже это увидел?

– За мгновение до того, как она вырубилась. – Рейф расправил плечи. – Меня впечатлил твой спектакль, Фанни, но больше так никогда не поступай. Я и не догадывался, что она держит тебя под прицелом.

– Не догадывался, говоришь? А где был ты со своим револьвером? – возмущенно воскликнула Фанни и тут же уже совсем другим, довольным, тоном добавила: – Признайся, мне удалось ее расколоть, а это дорогого стоит.

– Признаю, но не стоило так рисковать. А вообще ты – необыкновенная женщина.

Глаза его светились гордостью за нее, но Фанни заметила кое-что еще в этом взгляде. Вожделение? Ей стало несколько не по себе от этой мысли. Вспомнилось то, что он делал с ней ночью. Почувствовав странную слабость в коленях, Фанни опустила глаза. Он подарил ей несказанное наслаждение, оставив ее нетронутой. Фанни робко подняла на него взгляд и вдруг рассмеялась.

– Это сражение прибавило тебе лет эдак двадцать! Боюсь, и я выгляжу не лучше.

Рейф наклонился и принялся стряхивать муку с волос.

– Мужчине седина к лицу – солидности добавляет. Женщинам нравится солидность.

– По мне, так ты и без этого избалован женским вниманием, – проворчала Фанни. Отряхивая муку со щек, она не могла не отметить, что они горят.

– Мне тут в голову пришла одна мысль, – сказал Рейф и бросился перетаскивать мешки с крупой из одного угла в другой. На губах его блуждала загадочная улыбка.