— Мы знаем, кто убил Корнилова, — немного помявшись, ответила я.

— Ну и что?

— Может…

— Опять собралась в ментуру бежать?! — всплеснула руками Маруська. — Просто мания какая-то: чуть что, сразу к добрым дядям в серой форме!

— Марусь, но ведь Чалдон с компанией действительно убийцы, — робко напомнила я. — Кроме того, мы можем и не ходить в отделение, а просто намекнуть Игнату. Убийства, кажется, — это как раз его специализация.

Маруська вскочила и забегала по кухне.

— О, благословенный Глеб Жеглов! — воздела подружка руки к потолку. — «Вор должен сидеть в тюрьме!» Неужели ты не понимаешь, Ярослава, только через Чалдона мы можем выйти на таинственного Валета! Или ты рассчитываешь, что Игнат станет нам рассказывать, как продвигается следствие?

Не станет, это факт, и даже Манькины прелести, к которым Игнат вернулся после долгой разлуки, не развяжут ему язык. Скорее всего, капитан посадит нас под домашний арест и строго-настрого запретит совать свои носы куда не следует. Я малодушно решила, что так-то, может, было бы и лучше. Во всяком случае, безопаснее. Однако, глянув на Маньку, полную решимости вплотную заняться раскрытием сразу двух серьезных преступлений, я отогнала крамольную мысль и твердо пообещала себе никогда к ней не возвращаться.

— Ладно, — вздохнула я. — Сейчас попробую узнать, в какой больнице наш профессор. Ох, до чего ж у него жена разговорчивая! Боюсь, головная боль после беседы с ней мне обеспечена.

Благодаря тому, что на нашей фирме хранятся ксерокопии документов туристов, которые обратились к нам за услугами, фамилию, имя, отчество, домашний адрес и телефон профессора узнать было несложно. Я всего лишь позвонила Катерине и попросила найти в моем кабинете нужные бумаги. Буквально через несколько минут мы с Манькой внимательно слушали длинные гудки, несущиеся из телефонной трубки.

— Может, она на работе? — предположила Маруська.

— Где ты видела, чтоб профессорские жены работали? Она могла в магазин выйти, могла пойти выгуливать любимую кошечку. В конце концов, возможно, она отправилась навестить мужа в больнице. Если так, — я положила телефонную трубку, — неизвестно, когда профессорша вернется. Попробуем пойти другим путем.

— Каким это? Будем обзванивать все больницы города?

Я снисходительно потрепала подругу по плечу:

— Зачем же так сложно? Сейчас свяжемся с единой справочной и узнаем, в какую больницу оформили уважаемого профессора.

— Гениально, Славка! До чего ж у тебя голова светлая! — восхитилась Маруся.

Похвала мне понравилась, но я сочла необходимым скромно поправить:

— Голова обычная, просто я умею правильно ею пользоваться.

— Действуй, — кивнула Манька.

Не такое это простое дело, скажу я вам, дозвониться до единой справочной. У меня создалось впечатление, что половина Москвы и, по меньшей мере, треть Московской области пытаются выяснить судьбу своих близких или не очень близких людей. Через полчаса безуспешных попыток связаться со справочной я уже рычала, как голодный крокодил. Манька прониклась сочувствием и сменила меня на телефонном посту.

— Да что они там, переговоры с султаном Брунея ведут в прямом эфире? О закупке одноразовых шприцев с золотыми иглами? — довольно скоро закипела Маруська. — Надо самим ехать…

— Куда? — заинтересовалась я неожиданным предложением.

— Ну, в справочную эту. Конечно, народу там сейчас полно, но ничего! Отсидим пару-тройку часов в очереди, зато узнаем, где твой профессор. Возьмем с собой побольше кроссвордов, чтоб не просто так время проводить, а с пользой для интеллекта.

— Мань, как ты себе представляешь справочную? — я изо всех сил старалась не рассмеяться.

— Обычно. Помнишь, раньше стояли такие будочки, в которых сидели бабульки и раздавали справки? У нас возле института стояла такая будочка. Только бабка там была ужасно вредная и вечно сердитая…

Маня загрустила, вспоминая светлые студенческие годы, а я сменила ее возле аппарата.

Терпение кончалось, зато крепло желание перегрызть все телефонные кабели. В конце концов короткие гудки сменились длинными, и томный женский голос с каким-то очень уж сексуальным придыханием протянул:

— Ал-ле…

Соблазн высказать этой справочной тетке все самые сокровенные мысли о качестве ее работы был велик. Лишь опасение, что тетка бросит трубку и тогда придется начинать сначала наши телефонные страдания, остановило естественный порыв моей души. В общем, довольно скоро удалось выяснить: профессор Лужин Михаил Петрович госпитализирован в Кардиологический центр имени Бакулева. Что ж, Бакулева так Бакулева, решили мы с Маруськой и, вдохновленные успехом, поехали с неофициальным визитом в это серьезное заведение.