– Ты как раз вовремя, чтобы разрешить наш спор, – подхватила Дебора. – Ты как вообще насчет кошек?

– Девять жизней, или что-то еще?

– Что-то еще.

– Боюсь, что экспертом меня назвать трудно.

– Черт!

Отец Деборы, Джозеф Коттер, встал и сказал:

– Добрый день, милорд. Кофе?

Линли махнул рукой, чтобы тот сел, потом взял еще один стул со ступенек, которые вели на веранду перед цокольной кухней, присел за стол и осмотрел остатки их ленча. Салат, блюдо с зелеными стручками и миндалем, кости ягненка, горбушка того, что еще недавно было свежим батоном хлеба, и бутылка красного вина. Очевидно, что готовил Коттер. Дебора обладала артистическими талантами, но ее артистизм на кухне куда-то исчезал. Что же касается Сент-Джеймса… Если он удосужится сам намазать свой тост мэрмайтом [339] , то это уже повод для праздника.

– Сколько лет Аляске? – спросил Томас, готовясь высказать свое мнение.

– Боже, я не знаю, – ответила Дебора. – Мне кажется, он у нас появился… Мне было лет десять, Саймон?

– Ему не может быть семнадцать, – сказал Линли. – Сколько у него может быть жизней, как ты считаешь?

– Думаю, что он прожил по крайней мере восемь из них, – сказал Саймон, а затем обратился к жене: – Может быть, пятнадцать?

– Было тогда мне – или сейчас коту?

– Коту, любовь моя.

– Тогда я думаю, что его лучшие охотничьи дни продолжаются, – сказал Линли и торжественно перекрестил кота, который в этот момент атаковал упавший лист с энтузиазмом, который говорил о том, что он принял его за обед.

– Вот так. Получил? – сказала Дебора мужу. – Томми лучше знает.

– У тебя большой опыт работы с семейством кошачьих? – спросил Сент-Джеймс.

– У меня большой опыт того, с кем надо в первую очередь соглашаться, когда наносишь светский визит, – парировал Линли. – Мне показалось, что Дебора за охоту. Она всегда защищала твоих животных. А где собака?

– Наказана. Если только можно наказать дачхунда, – объяснила Дебора. – Она слишком активно требовала свою долю ягненка и была отправлена на кухню.

– Бедная Пич.

– Ты говоришь это только потому, что не видел ее махинаций, – заметил Саймон.

– Мы называем это «глаза любви». Когда уставится ими на кого-нибудь, ей невозможно отказать.

Линли хмыкнул, откинулся на стуле и попытался получить наслаждение от всего, что его окружало: их общество, день, простая радость собраться в саду на ленч. Потом он сказал:

– Вообще-то я по делу. – И когда Джозеф Коттер встал, собираясь исчезнуть, Томас пригласил его сесть, если он хочет, так как у него нет от них секретов в этот приезд в Челси.

Однако Коттер объяснил, что ему пора мыть посуду. Он взял с подставки поднос и ловко заполнил его посудой. Дебора помогала ему, и через минуту они оставили двух мужчин наедине.

– И что же у тебя за дело? – спросил Саймон.

– Как ни странно, научное.

И Томас рассказал ему подробности смерти Анжелины Упман в Италии. Он сообщил детали, полученные во время телефонного разговора с Сальваторе Ло Бьянко. Сент-Джеймс слушал в своей обычной манере, его лицо неправильной формы живо реагировало на рассказ. После того, как Линли закончил, он несколько минут молчал, прежде чем спросить:

– А не могло здесь быть лабораторной ошибки? Единичный случай заражения от такого вирулентного штамма бактерии… Мне в голову приходит не убийство, а ошибка, которую могли совершить при исследовании материала, полученного из тела умершей. Момент, когда бактерия начала свою деятельность… В то время женщина еще должна была быть живой. Ло Бьянко будет трудно доказать что-либо. Например, как в нее вообще попала E. coli?

– Думаю, что именно поэтому он хочет начать с лаборатории. Ты сможешь это для меня сделать?

– Навестить Университетский колледж? Конечно.

– Ажар утверждает, что в своей лаборатории он изучает стрептококк. Ло Бьянко хочет выяснить, что еще они могут там изучать. Что касается перевозки… – Линли поерзал на стуле. Какое-то движение на периферии привлекло его внимание. Аляска нырнул в траву, и там, среди фиалок, разгорелась настоящая битва. – Мог ли он спокойно перевезти бактерию из Лондона в Лукку, Саймон?

Сент-Джеймс утвердительно кивнул.

– Ее просто надо поместить в питательную среду, в которой она сможет жить, – в бульон, а затем в отвердитель. В отвердевшем варианте ее можно перевозить. После того, как ее поместят в чашку Петри, она не только оживет, но и начнет расти.

– А сколько нужно, чтобы убить человека?

– Сложно сказать, все зависит от токсичности, – ответил Сент-Джеймс.

– Если верить Сальваторе, то E. coli, о которой мы говорим, очень токсична.

– Тогда мне надо быть осторожнее, – сказал Саймон, сложил салфетку и вытащил себя из-за стола.

Он был инвалидом, поэтому вставать на ноги для него всегда было сложно, но Линли знал, что ни в коем случае не должен помогать ему.